Тайны Проксимы
Шрифт:
– Разворачивайся и дадим отпор! – быстро ответила София. – Это уже вынужденная самооборона.
– Ты что забыла? Это не «Фотон», а всего лишь мой «Беркут». На нем нет вооружения.
– Вот черт! – сорвалось с языка у Софии.
– Ты ведь не веришь в бога и черта! – на лице Ирины проявилась скользящая улыбка, но через секунду она снова облачилась в маску серьезности. – Держись, будем уворачиваться. Дотянуть хотя бы еще пару тысяч километров.
– Витя! Ты меня слышишь? – попыталась связаться с братом Ирина. – Нас атакует неидентифицированный объект. Помоги! Ты ведь был дома! Поднимай «Фотон».
– Ваши координаты? – ответил беспокойный голос Виктора в динамиках.
– Мы вышли из плотных слоев со стороны
Виктор, что было сил, бросился к приборной панели, запустил двигатели и «Фотон» с рычанием оскалившейся собаки резко взметнулся в небо.
Время играло против Ирины и Софии. Как бы они не наращивали скорость, черный звездолет не только не отставал, но нападал все агрессивнее. Несколько выстрелов ионной пушки пришлись прямо в правое крыло, и, загоревшись, «Беркут» начал стремительно снижаться и терять мощность.
– Ира! Нужно катапультироваться! – закричала София и подруга в тот же момент дернула руку в сторону заветной спасительной кнопки, однако та предательски молчала, а бортовой компьютер в тот же момент выдал сообщение об ошибки механизма.
– Я хотела переделать блок аварийного управления, но все руки не доходили, так и оставила его…
– В правом крыле, – продолжила София, смотря на его пылающий правый борт «Беркута».
Видя крушение летательного аппарата противника и, по всей видимости, заметив на сверхчувствительном радаре, молниеносно приближающийся «Фотон» Виктора, черный звездолет прекратил преследование и, разворачиваясь, выпустил самонаводящуюся ракету. Обхитрить это столь интеллектуальное, сколько и смертоносное оружие было невозможно. Все что оставалось Ирине, это направить последнюю энергию «Беркута» на защитное поле. Мерцающая голубым сиянием оболочка активировалась всего на треть мощности, и этого с трудом хватило, чтобы снаряд не расколол «Беркут» на части. Сильнейший взрыв сотряс кабину пилотов, Ирина ударилась о приборную панель и потеряла сознание, окончательно обесточенный звездолет начал падать в Атлантический океан. Ударившись о водяную поверхность, корпус корабля стремительно погружался в пучину. Нажав на кнопку радиомаяка, София бросилась помогать Ирине освободиться от ремней безопасности. Тем временем звездолет тонул все глубже, оставляя все меньше шансов на то, чтобы покинуть корабль и успеть всплыть на поверхность.
София несколько раз дернула за рычаги запуска двигателей звездолета, но машина предательски молчала, с каждым метром погружения оставляя все меньше шансов на спасение.
– Витя! Где же ты? Помоги! Наши двигатели вышли из строя! Мы тонем! – прокричала София в рацию. Тонкие струйки крови прокатились по веску лежавшей без сознания Ирины и к Софии подобралось уже почти забытое ее душой чувство паники и безудержного отчания.
– Критическая ошибка двигателей! Запас воздуха – двенадцать минут тридацать секунд, – голос бортовой системы звездолета не прибавил ни капли надежды, как вдруг, София увидела в центральный иллюминатор яркую желтую вспышку света. Затем такие же огни засверкали и во всех остальных отсеках корабля, где имелись смотровые окна. Вскоре ярко-желтый свет, разлившись по всему «Беркуту», также стреительно исчез, а приборая панель управления корабля снова зажглась привычными цветами. София бросилась к рычагам двигательной тяги, и невероятным образом ожившие тыловые двигатели стали поднимать звездолет из океанических глубин. Оказавшись на поверхности, «Буркут» тут же был подхвачен специальными гарпунами «Фотона», и, дав двигателям форсированную тягу, Виктор ввел курс на поместье Бергов.
– Что это было? – прокричал по рации Виктор. – Как же вы смогли выбраться? Как же запустили двигатели?
– Желтый свет… Яркий желтый свет… – прерывисто дыша, не переставала повторять София. Вытирая льющийся по лбу пот, она бросилась помогать застонавшей от боли Ире.
/Солнечная система. Планета Земля. База ОДО/
– Входи, Верн! Присаживайся, – поприветствовал генерал Майерс вошедшего лейтенанта. Генерал явно был чем-то опечален, хотя и старался скрыть это. – Твои результаты настолько поразили всех офицеров, что я решил лично познакомиться с тобой.
– Для меня это большая честь!
– Опустим формальности, здесь мы все одна команда, с одной целью и единой миссией. Здесь мы все братья. Признаюсь честно, когда мне предложили выдвинуть на выполнение ответственного задания только что окончившего секретную академию новобранца, я не принял это всерьез. Но теперь понимаю, что это идея заслуживает рассмотрения. Лишь один вопрос занимает мои мысли. Откуда у такого обычного юнца, из совсем непримечательной семьи, без специального образования, такие таланты? Твой отец умер, когда тебе было всего три, мать, воспитывала тебя одна. И вдруг у тебя появляются невероятные сначала академические, а потом и боевые способности.
– Возможно все дело в неуемной тяге доказать то, что я лучший? – в горделивой манере ответил Верн.
– Может и так. Но в ОДО уже давно не верят в случайности. Лично я убежден, что все решают гены. Я обязан быть честен с тобой. Все курсанты поступающие в Секретную Академию проходят ДНК-тестирование. В нашей организации должны работать люди только с исключительной репутацией, в том числе генетической. Проверка ведется до двенадцатого поколения.
– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, генерал, – проговорил Верн. Его взгяд принял настороженное выражение, и он с нетерпением ждал того, когда Майерс наконец-то раскроет ему карты.
– Андрей Олдрин – не был твоим настоящим отцом! – опустив правую ладонь на стол и смотря собеседнику прямо в глаза, проговорил Майерс. – Однако он был хорошим другом моего предшественника на посту директора ОДО. Я вскрыл необходимые архивы. Думаю, подобная информация удивит тебя не меньше моего.
Дыхание Верна участилось, глаза, совсем не свойственном ему волнующемся ритме забегали по сторонам. После стольких лет, он только сейчас узнает правду. Но эта правда рождала еще больше вопросов, на которые его сознание требовало незамедлительных ответов. «Кто же был моим отцом?», «Возможно, он еще жив?» и самый главный, который никак не хотел выходить у него из головы «Почему мама не сказала мне об этом, и теперь я узнаю такие детали от постороннего?».
– Единственным человеком, который мог бы раскрыть информацию о твоем биологическом отце, является твоя мать, но она хранит молчание, и, не будучи под следствием или судебной проверкой, даже я не имею права заставить ее заговорить. Я лишь могу констатировать тот факт, что данные твоей ДНК-пробы и слепок ДНК Андрея Олдрина не имеют между собой ничего общего.
– И поэтому вы запретите мне участвовать в проекте? – с грустью в голосе прошептал Верн. – Не дадите мне возможность проявить себя?
Генерал ждал этого вопроса, и поэтому ответ полился у него из уст без лишних промедлений.
– Мой путь в ОДО тоже не был легким, сынок. Отучившись десять лет в Академии, я был отчислен, несмотря на то, что я был лучшим на курсе. Знаешь, в чем была причина? Брат моего отца был привлечен к суду за хранение психотропных веществ. Казалось бы такой дальний родственник… Но нет, генетическая картотека была непреклонна. Суд тянулся несколько лет. И, в конце концов, открылись новые улики, которые позволили оправдать его. Я был восстановлен и продолжил службу в ОДО. Но те два года отлучения так и остались для меня жутким напоминанием о том, как жестока система, основовшаяся всего лишь на брошенной тени косвенного обвинения. Я разрешаю тебе участие в операции, но счел нужным сказать тебе о том, что узнал из твоего досье. Я бы на твоем месте обязательно разыскал твоего отца.