Тайны Проксимы
Шрифт:
– Да, конечно.
– Спасибо. Надеюсь, больше плохих новостей нет, доктор Кант.
– Это все.
– Хорошо…
– Мне очень жаль, – Альберт опустил глаза и трехмерное проекция его туловища медленно растворилась над приборной панелью.
– Ты уже столько раз летала к ним для выяснения причин, и только сейчас они смогли поставить диагноз! – с грустью констатировала Ирина.
– Да, и увы, не очень радостный. Это при том, что они лучшие врачи.
Притом, что человек, хотя и не без основания, считает себя венцом творения Создателя, почти ничего из того, что он изобрел, не было сделано с чистого листа, без подсказки окружающей его природы. Чем глубже люди проникают в уникальные изобретения растительного и животного
Постройки на Венере были прекрасным воплощением разработок и предложений инженеров-биоников. Идея применения знаний о живой природе для решения технологических задач принадлежала еще перу Леонардо да Винчи, который пытался построить летательный аппарат с машущими, как у птиц, крыльями. Появление кибернетики несколько веков спустя, стало стимулом для более широкого изучения строения и функций живых систем с целью выяснения их общности с техническими системами, использования полученных сведений о живых организмах для создания новых приборов, механизмов и материалов. В начале шестидесятых годов XX века состоялся первый симпозиум по бионике, который юридически закрепил рождение новой науки. С тех пор инженеры-бионики сконцентрировались на целой серии задач по изучению нервной системы человека и животных, моделированию клеток и нейронных сетей для дальнейшего совершенствования вычислительной техники и разработки новых элементов и устройств автоматики и телемеханики. Важным направлением развития науки явилось архитектурное направление. Ученые анализировали принципы строения форм растений, чтобы подражать их природным особенностям. Строительно-конструкционная бионика открыла широкие горизонты решения различных перспективных задач с помощью «патентов», взятых у самой природы. Начался поиск новых, функционально оправданных форм, отличающихся красотой и гармонией. Был дан импульс созданию рациональных конструкций с одновременным использованием удивительных свойств строительного материала, подражая живой природе. Энергии Солнца, воздушных потоков и солнечного ветра стали применяться в промышленном масштабе.
Ярким примером достижений новой отрасли явилось использование принципов строения стеблей злаков в проектах высотных сооружений. Стебли растений способны выдерживать большие нагрузки и при этом не ломаться под тяжестью соцветия. Если ветер пригибает их к земле, они быстро восстанавливают вертикальное положение. Объясняется это тем, что вдоль стенок стебля расположены овальные вертикальные пустоты. Детально изучив их внутреннее строение, инженеры-бионики успешно применили эти аналогии в строении высотных зданий, что значительно повысило устойчивость сооружений к геотермальным перепадам, которые, все еще наблюдались на Венере.
Эра зарождения архитектурной бионики началась в середине двадцатого века, когда международная группа архитекторов, активных приверженцев этого нового направления науки приступила к исследованию динамических структур и организовала «Общество поддержки инноваций в архитектуре». Организация под их руководством, в состав которой вошли архитекторы, инженеры, дизайнеры, биологи и психологи, разработала проект «Вертикального бионического города». В эпоху наблюдавшегося перенаселения Земли и последующего освоения Венеры группа архитекторов-биоников пошла еще дальше. На планете началось строительство городов-башен, рассчитанных на одновременное проживание более ста тысяч человек. В основу проекта был положен «принцип конструкции дерева». Башни-города имели форму кипарисов высотой более полукилометра и вмещали до трехсот этажей. Между кварталами закрепляли стяжки-перекрытия, которые играли роль несущей конструкции для каждого уровня. Основание гигантских домов-деревьев
В архитектурно-строительном биокомплексе «Венера-36» большое внимание уделялось и новым фасадным технологиям. В области разработок эффективных и безотходных строительных приемов перспективным направлением явилось создание слоистых конструкций. Идея заимствована у глубоководных моллюсков. Их прочные ракушки состоят из чередующихся жестких и мягких пластинок. Когда жесткая пластинка трескалась, деформация поглощалась мягким слоем, и трещина не распространялась дальше.
Именно к одной из этих величественных построек знаменитого на всю Солнечную систему комплекса «Венера-36» и подлетали София и Ирина.
Просторное помещение на сто двадцатом этаже больше походило на большую гостиную, нежели на палату медицинского учреждения.
Только комната, где живет лишь одна женщина, может быть настолько опрятной и дышать подобным убранством. Каждая вещь в апартаменте Татьяны Фостер была на своем месте. Первое, что бросалось в глаза гостям, были невероятно высокий потолок и большие прямоугольные окна. Каждое почти в три человеческих роста, они озаряли комнату светло-желтым солнечным сиянием. По правую руку расположился треугольный письменный стол и четыре деревянных кресла с тюлевой обивкой, по левую руку – стояли платяные шкафы с полупрозрачными створками.
– София! Наконец-то! – с бьющей фонтаном радостью воскликнула обернувшаяся женщина.
Татьяна Фостер выглядела довольно моложаво. Вьющиеся каштановые волосы были аккуратно собраны в пышную прическу, черные брови нависали над большими, очень выразительными глазами. Сосредоточенный взгляд которых выражал нескрываемые беспокойство и волнение, припудренный прямой нос и окрашенные в ярко-красную помаду губы дополнялись весьма редким для женщин волевым подбородком и узкими скулами. На небольших, прижатых к голове ушах, эффектно блестели сережки с родолитами.
София приблизилась и крепко обняла маму.
– Здравствуй! Как же я рада тебя видеть! Я так соскучилась! Познакомься, пожалуйста, это Ирина Берг. Моя хорошая подруга.
Очень приятно! – поздоровалась Ира и склонила голову в жесте вежливости и уважения.
– И мне тоже… – успела произнести Татьяна, как из-за спины вошедших в комнату девушек выпрыгнул Ильго и, сделав небольшое сальто, склонился в глубоком поклоне, прижав передние лапы к полу.
– Вот это да! – удивилась Татьяна, – просто акробат. Я даже и не думала, что они могут быть такими пластичными!
– Еще бы, я – Ильго! Робот-тигренок последнего поколения!
– Ой! Еще и разговаривает! – глаза мамы округлились от удивления, и она склонилась перед Ильго, чтобы рассмотреть его получше. Маленькие пушистые ушки настолько изумили ее, что она не смогла сдержаться, чтобы не погладить их. – Не кусается? – с игривой опаской уточнила Татьяна, приближая руку.
– Кусается? Мама, да он космическими круизерами управлять может! – засмеялась София.
– Ну, круизерами, наверное, не смогу, там у них всякие сложные системы телеметрии. Для моей серии пока таких программ нет. Но как выпустят… Вот это будет прикольно!
– Кхе! Кхе! – нарочно откашлялась София, глядя на Ильго. – Мы же вроде договорились, что словечки из твоего нового запаса ты будешь говорить только при близких родственниках и друзьях.
– Так ведь куда роднее, чем мама… – быстро ответил Ильго, смешно поджав черный носик.
Удивившись столь быстрому и, главное, более чем аргументированному ответу, София поняла, что в двух словах тигренку будет сложно объяснить ситуации, в которых можно, а в которых нельзя упоминать те или иные выражения. Ирина, боясь, как бы новый жаргон Ильго и вовсе не заставил их краснеть, поспешила отвлечь его.