Тайны прошлого
Шрифт:
Эти слова сломали заклятие. Я спрыгнула со стула, опрокинув его на пол, и рванулась к трубке.
— Это я. Я здесь. — Я соскользнула спиной по стене и села, закрывая ладонью трубку, чтобы лучше слышать и заглушить Джека и Хадсона, хотя единственным звуком в комнате было гудение холодильника.
— Хочешь узнать о детском пальце, том самом, ради которого мне пришлось отодвинуть в очереди шесть других дел, за которые мне, вообще-то, платят? — Джеймс, мой сокурсник и друг по университету Техаса, считал, что должен искать лекарство от рака,
— Расскажи мне, — сказала я. — Пожалуйста.
— В нем содержится высокая концентрация гемигидрата сульфата кальция. Или же, позволь перевести для обывателей… Твой палец слеплен из штукатурки.
Когда я повесила трубку, мое лицо было красным и потным.
— Друг, — неуклюже объяснила я.
Джек потянулся и встал. Хадсон собрал кружки и поставил их в раковину. Затем мы вместе проводили Джека до двери. Хадсон так и не выпустил из рук пистолет.
Все не могло закончиться на этом.
— Где твоя машина? — внезапно спросила я у Джека.
— Возле пруда.
Интересно, не собирался ли он загнать джип в воду и утонуть вместе со всем его содержимым?
У самой двери Джек обернулся и посмотрел на меня с жалостью.
— Мы с тобой теперь совсем одинаковые.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты больше никогда не почувствуешь себя в безопасности.
А затем он ушел, направляясь в поля. Растворился между деревьями.
Тот факт, что у детей гибкая выносливая психика — всего лишь живучий миф.
А следующий двадцать один час я проспала.
И проснулась от щелчка включившегося кондиционера — холодный воздух погладил ту половину моего тела, которая не была укрыта простыней.
Я посмотрела на радиочасы у кровати. 6:08.
Хадсон лежал неподвижно в паре футов от меня, вдыхал и выдыхал в спокойном сонном ритме.
Первая мысль добрела до моего сознания.
Интересно, смог ли Джек прогнать своих монстров? Избавиться от них, ради нас обоих. Фотография Хоббита и Великана исчезла вместе с ним.
Вторая мысль: нужно прочитать мамино письмо.
Я соскользнула с кровати, задрожала в одной футболке и трусиках, и завернулась в покрывало с Кроликом Питером, прежде чем спуститься вниз.
Кухня была безупречна. Три кофейных чашки с прошлой ночи были вымыты и сохли на кухонном полотенце. В центре стола стояла банка из-под майонеза — с букетом свежих маргариток и пурпурных гвоздик из маминого сада — жизнерадостных цветов, которым нипочем была даже изнуряющая жара, не говоря уж о замороженной атмосфере, оставшейся в доме после похорон.
Работа Сэди. И маленькая пурпурная нашлепка на банке говорила мне ее замысловатым почерком: Я тебя. Позвони, если вообще проснешься.
Заглянув в холодильник, я отодвинула замороженные запеканки и нашла
Я поднесла его к носу, в надежде учуять мамины духи, или запах чеснока, который она выращивала каждый год, или воска, которым она благоговейно натирала свое великое пианино. Письмо пахло… ничем. Я подцепила пальцем клапан конверта и вытащила единственную страничку.
Дорогая Томми!
Я уже чувствую, как ускользает от меня мой разум. Ты сегодня приходила, сидела напротив с бокалом холодного чая. Идеальное время для того, чтобы все тебе рассказать, но я не смогла. Стыдно признаться, но мне даже сейчас не хватает смелости. Но ты — самая храбрая девочка из всех, кого я знаю. И что бы ты ни узнала обо мне, о твоем отце, о себе — надеюсь, единственным нужным тебе ответом будет то, что мы любили тебя.
Будь счастлива.
С любовью.
Мама.
Вот и все. Она не собиралась завязывать растрепанные нити фактов в изящный бант.
Я положила письмо обратно в ящик и подошла к телефону, включенному и поставленному на зарядку. Спасибо Хадсону.
Пять сообщений.
Мне очень не хотелось восстанавливать контакт с миром, но все же… Может, у Розалины Марчетти появилась для меня новая фальшивая часть тела.
В.А. хотел знать, когда мы с Сэди появимся, чтобы подробнее поговорить о завещании.
У Донны завтра в два был назначен визит к дерматологу. Я уже два года получала сообщения для Донны, хотя понятия не имела, кто она такая.
Вэйд, преследуя свои цели, спрашивал, не хочу ли я на этой неделе проехаться верхом на ветряную ферму.
На Ранчо Хэло хотели узнать, выбрала ли я компанию для перевозки моих вещей обратно домой. Я уволилась оттуда по телефону, за день до маминых похорон. По трем хорошим причинам: Сэди. Мэдди. И размер наследства.
Голос Чарлы Поласки звучал отчаяннее, чем обычно, а какие-то голоса и клацанье почти заглушали ее писк.
Терпеть не могу голосовую почту, сказала она, но дело в том, что твой папа собрался покончить с собой.
Глава 31
Мой пикап гнал по Хайвею 377, в окна врывался ветер, горячий, как фен Господа Бога.
Прошло четыре дня с тех пор, как я проигнорировала последний звонок от Чарлы, десять дней с момента смерти мамы и месяц с тех пор, как я открыла письмо, сообщавшее мне, что я — не я.
Хадсон спал со мной на ранчо каждую ночь. Простыни с маленькими пони обычно оказывались потными, спутанными или вообще на полу. Один из военных приятелей Хадсона постоянно дежурил в трейлере Сэди, но там у них намечалось нечто большее, чем просто профессиональные отношения.