Тайны пустоты
Шрифт:
– Всё за тем же: я не намерена тебя бояться. Особенно в свете того, что мы теперь вроде как встречаемся.
– Почему «вроде как»? – тут же нахмурился Стейз.
– Снимай очки и обещаю оборот «вроде как» больше не употреблять, – усмехнулась Таша.
Она почувствовала нежелание Стейза уступить её просьбе. Он действительно планировал всегда ходить в очках в её присутствии, старательно скрывая свои отличия от других людей, как и предрекал его товарищ? Он реально планировал вечно прятаться от неё за тёмными стёклами и полагал, она примет такой расклад? Извини, любимый, тут ты просчитался.
Под её настойчивым взглядом очки были сняты и положены на
– Всё нормально? – прошуршал вопрос Стейза.
– Да, работай спокойно, я рядом посижу.
– Тебя колотит нервной дрожью.
– Пройдёт, – отмахнулась Таша, добавляя зрачкам теней, а радужке – звёздчатых искр и яркости красок. Пусть другие видят в фантастических очах только безнадёжность, смерть и безвременье, только холод и равнодушие – она нарисует доверие и надежду. Вначале на бумаге, а потом научится видеть их в глазах любимого мужчины.
– Ты никогда не идёшь лёгким путём?
– Пожалуй, что так, лёгкие пути слишком часто заводят в тупик. Стейз, нам надо признать, что мы разные и научиться принимать эти различия, а не притворяться, что их нет. Попытка обойти проблемы, а не решить их, – верный способ усугубить ситуацию, подвести её к краю безнадёжной пропасти. Ты же не отмахиваешься от физико-технических проблем, которые то и дело возникают тут и там? Ты же ищешь пути их решения, а не вычёркиваешь из учебника физики соответствующие параграфы?
– Это другое, – возразил Стейз, но не слишком уверенно.
– Это то же самое, – заверила Таша и вспомнила об ещё одном отличии их рас: – Никогда не видела, как ты выпускаешь клыки. Наурианцы редко так поступают, поскольку и чувства соответствующие для них редкость?
– Оскалиться на эмоциях – действительно экстраординарный случай для представителя моей расы. Выдвижение клыков никак не связано с чувствами, их используют для дела.
– Для какого? – заинтересовавшись, Таша оторвалась от рисунка. Её возлюбленный не начнёт кусаться, как вампир, нет?
– Провода перекусывать удобно, – пожал плечами Стейз, и её взорвало смехом, непонятным для наурианца. Он смотрел на её веселье, любуясь ей и не пытаясь разделить неподвластное ему яркое чувство. Ему было хорошо оттого, что она счастлива быть с ним рядом.
И это умиротворение на лице своего мужчины Таша поспешила запечатлеть на бумаге. Карандаш вдохновенно летал по листу, превращая кошмарный сон в сказку. Отражая на мужском лице те лёгкие эмоции, что чувствовала в нём: добавляя капельку счастья во взгляде, лёгкую иронию в прищуре, смешливые морщинки в уголках глаз. Рисуя не пугающий образ бесчувственного инопланетянина, а портрет близкого человека. Она так увлеклась, что вздрогнула, когда услышала над ухом:
– Ты правда видишь меня таким?
– Да. Страх искажает восприятие, но человеку дан разум, чтобы распознавать эти искажения и избавляться от них.
– Как от оптических аберраций?
– Для ответа мне требуется уйма дополнительных данных и помощь интернета, – рассмеялась Таша.
...
Виднейшие экологи Альянса радостно приплясывали на снегу, разглядывая погибшие колонии пожухлых, увядших и замёрзших
Невдалеке на пригорок вышли белые медведи, и взрослые особи сразу вразвалочку двинулись к людям. Медвежата завизжали и уселись на снегу, отказываясь приближаться к опасным двуногим существам, а их родители охотно взяли вяленую рыбу из рук экологов и подставили уши под почёсывающие пальцы.
– Будем надеяться, родительский пример заглушит в медвежатах рост агрессивности к человеку, и их не придётся подвергать процедурам генной инженерии, – сказал Бассит. – Никак не можем понять, что вызвало такие изменения в животных, никаких следов вредоносных воздействий обнаружить не удалось. Ученики и коллеги известного тебе Брилса в один голос утверждают, что никакими экспериментами, связанными с генетикой и направленными мутациями живых организмов, он не занимался.
– Брилс – палеобиолог, он мог отыскать какую-нибудь смертельно опасную заразу в ископаемых останках древнейших существ?
– Настолько многофункциональную, чтобы видоизменить самые разные живые организмы и неведомым образом распространиться на множество удалённых друг от друга миров? Настолько невидимую, что её не обнаружить самыми современными методами? Как тогда её отыскал Брилс? Все виды мутантов разобраны по клеточкам, каждая клеточка по молекулам, а исследователи клянутся, что никаких искусственных включений в клетках нет. Все мутации исключительно естественного, природного происхождения!
– А сам Брилс по-прежнему молчит?
– Ты единственный человек, с кем он разговаривал после ареста, а до того его высказывания сводились к идее скорой техногенной катастрофы и гибели вселенной, предсказанной их шаманами. К слову, шаманы упорствуют в верности своих предсказаний и многие авгуры разделяют их опасения.
На этих словах все невольно развернулись к экологам, принадлежащим к обсуждаемой расе. Сероволосые мужчина и женщина виновато развели руками и заверили, что не являются приверженцами национальных суеверий и не настолько чтят прорицателей, чтобы разувериться в силе науки. Резкий порыв ветра развеял скукоженные, почерневшие пятна бывших колоний вирусов, открыв взорам первозданную белизну снежных покровов. Наблюдатели докладывали, что местами ещё прорастают повсеместно рассеянные споры, но моментально гибнут от голода, не имея возможности синтезировать питательные вещества. Инкубационный период для спор скоро выйдет, и сорняки-симбионты никогда более не возродятся на этой планете.
– Вопреки предсказаниям Брилса, с вирусами нам удалось управиться, – заметила Таша, прикрывая глаза ладонью от слепящих искр, отражаемых белым снегом.
– Очки на шлем надвинь, а то за твои слезящиеся глаза Первый стратег сделает выговор всей нашей делегации, – фыркнул Бассит. – Эх, если бы так же просто развеялся прах всеядных водорослей на моей планете!
– Честно говоря, задумка по водорослям есть, – оживилась Таша и её мигом обступили со всех сторон, нетерпеливо подбадривая обо всём рассказать. – Идея проста, как апельсин, и опять-таки базируется на соображении, что надо превратить самую сильную сторону мутантов в смертельную слабость.