Тайны пустоты
Шрифт:
Увы, активировать вызов ей не удалось. Впервые после того, как ей внедрили универсальный чип гражданки содружества галактик, Таша не смогла установить связь с заданным абонентом. Хуже того: ей не удалось отправить сигнал бедствия! Механический голос во встроенной гарнитуре бесстрастно произнёс в ушах:
– В данном мире все виды связи недоступны. Возможность отправки и приёма каких-либо сигналов отсутствует.
На крик «почему» чип ожидаемо не ответил – система не была оснащена функцией искусственного интеллекта, запрограммированного отвечать на человеческие вопросы. Попытки запустить геолокацию потерпели такое же поражение: её сухо известили, что нет связи с общегалактической
Впервые в жизни Таша так остро ощутила своё одиночество из-за неработающей мобильной связи. Белое безмолвие холодной пустыни, снежные барханы во все стороны до самого горизонта, никакого признака человеческого жилья на мили вокруг – и умирающий любимый мужчина у ног. Над тем, что она сама стоит на трескучем морозе с непокрытой головой, в брюках и кофте, Таша даже не задумалась: она ломала голову, как дозваться до подмоги. Стряхнув с бессознательного Стейза снег, она взялась обыскивать его на предмет средств связи, но нашлись лишь ни к чему не годные, расплавленные в месиво очки, прикипевшие к шлему. Если какая-то рация у стратега и была раньше, она потерялась при всех переносах.
Напряжённые нервы требовали движения и немедленных действий, но куда двигаться? Хотя бы – в каком направлении двигаться?! Прекрасно понимая, что у неё катастрофически мало времени до тех пор, пока они оба окоченеют насмерть, Таша постаралась максимально хладнокровно оценить свои реальные возможности. Техника подвела, развести костёр не из чего, что остаётся? Где найти людей на бескрайних просторах неизвестной планеты?
В голову пришла единственная идея. Идея была ненормальной и шла вразрез с вбитым в голову правилом НИКОГДА не засыпать на морозе, но Таша собиралась не спать. Она улеглась рядом со Стейзом и обвила его руками, делясь теплом своего тела. На этот раз никто не помешал ей выполнить работу профессиональной покойницы и отправиться за помощью в потусторонний мир, раз мир реальный слишком беден на варианты самоспасения.
Как в далёком детстве её обступила пульсирующая тьма, словно бы смотрящая сотней мертвенных взглядов. Вытянулся бесконечный туннель, но он был пуст, сколько Таша ни носилась по нему, сколько новых боковых ответвлений ни открывала перед своим мысленным взором. Нуль-физики находили своих коллег с помощью приборов, а она до появления Стейза никогда ни на кого здесь не натыкалась, а после выходила только на него. Почему? Похоже, ответ ей дал старик-авгур: «в пустоте, где нет ничего материального, только эмоции дают настоящую силу». Когда Стейз спас её из горящего дома и потерял в туннеле, их связала та самая эмоциональная нить, о которой так много говорилось, а к другим нуль-физикам у неё не было «привязки».
«Помогите! Ау! Где вы?!» – вкладывала Таша в зов всё отчаяние и надежду. Стены туннелей в ответ мерцали всеми оттенками тёмно-серого цвета, в них просвечивали какие-то слоистые структуры, но заветная дорожка к людям так и не протянулась. От горькой безнадёжности она попробовала всколыхнуть свою ненависть к Брилсу и добраться хотя бы до него, но тоже тщетно – пустота вокруг не пополнилась ничьим силуэтом.
Зазвенела ниточка связи с телом, зовя в беспросветную реальность. Таша очнулась и глубоко вдохнула, намереваясь потормошить замерзающего Стейза, побегать кругами для согрева и вновь уйти на поиски в подпространство. Пустота прорезана десятками тысяч транспортных артерий, хоть где-то она должна пересечься с ними! (О бесконечности космического пространства она запретила себе даже думать).
– Шаман правильно сказал, что девушка очнётся, – услышала она и злобно прошипела, приподнимаясь и оглядываясь:
– Загрызу любого шамана, гады! – Неужели Брилс выкинул их в лапы преданных
– За что загрызёшь? – с недоумением спросил правящий оленями коренастый мужчина в колоритном наряде народов севера, похожим на те, что Таша видела на Ямале и Таймыре. Голос мужчины показался знакомым, и когда он повернул к ней широкое, покрытое морщинами лицо, она потрясённо воскликнула:
– Хадко!!!
– Мы встречались раньше? – Ненец пригладил покрытые инеем седые усы, прищурил узкие глаза. Таша растерялась, не зная, что ответить, и старый охотник заговорил сам: – Шаман сказал, блуждающая душа вернулась и ей требуется помощь. До сих пор «блуждающей душой» он называл только мою подругу, я думал, к ней во весь опор несусь.
– Правильно думал, я и есть она, Таша Грибнёва. Внешность у меня изменилась, но могу ещё один твой портрет нарисовать – не отличишь от прежнего, – прохрипела Таша. Горло сдавило, на глазах выступили слёзы: она дома, на Земле, среди друзей. Спутник Хадко, перехвативший у него вожжи, с любопытством глянул на неё и сосредоточился на дороге, а знакомый ненец всем корпусом развернулся к ней, усевшись на санях боком и внимательно рассматривая её яркими тёмными глазами. – Хадко, мой друг сильно обгорел, его в больницу надо срочно доставить!
– С такими страшенными глазами и клыками, как у волка? Ты видела, как он рычит?! А я видел, когда в нарты его перекладывал, на меня даже раненый медведь такого страху не нагонял! Хорошо, что парень быстро отключился, а то я с перепуга и выронить его бы мог. Насчёт больницы ты глупость придумала: его оттуда сразу в специальное заведение заберут – на опыты! Ты, правда, Таша?
– Ага. А ты летом медведя бурого подстрелил, подвид, занесённый в Красную книгу края.
– Да больной был тот медведь!!! И давно пора их из книги твоей вычеркнуть: совсем уж обнаглели косолапые, в «Норильском вестнике» писали, что медведь опять украл еду у туристов! Пока они костер разводили, он их рюкзак с запасами и умыкнул. Без всякого стеснения расположился поблизости и, не обращая внимания на крики, слопал всю вяленую рыбу, хлеб и мясо. Поигрался с консервными банками, разбросал их по всему склону и утопал восвояси, а потом вопли со всех сторон: почему охотники не отстреливают опасных хищников?! А как их отстреляешь, коли в твою книгу все записаны?
– Хадко, с медведями и опытами потом разберёмся, Стейзу врач нужен!
– Так сын нашего шамана четверть века военным хирургом служил, на пенсии только в родное село вернулся. Теперь в нашем посёлке должность медицинскую занимает, приём ведёт в медпункте. У него и приборы там разные имеются, современные, недавно по какому-то проекту завезённые. И он свой, никому твоего чудика не выдаст. Парень хоть человек?
– Почти.
– Другой подвид, как ты выражаешься?
– Угадал. Далеко ещё до доктора?
– Не-а, вон за той полосой деревьев мой посёлок, неужели не признала?
– Зимой всё иначе выглядит.
– До зимы ещё не дожили, конец октября на дворе, полярная ночь ещё не началась. Да и будь сейчас разгар января, ты бы после лежания в сугробе не скоро языком шевелить смогла б.
Сани летели, старый охотник рассуждал о том, насколько и впрямь лето от зимы отличается, в том числе – в вопросах охотничьего ремесла. По следу зимой-то идти сподручнее, но зверь издалека охотника примечает, попробуй-ка к нему бесшумно и незаметно подкрасться! Засада надёжнее, да мороз не даёт долго в схроне сидеть.