Тайны Русского каганата
Шрифт:
Другой подход основан на понимании археологии как исторической дисциплины, отрасли знания, обслуживающей историческую науку. В таком случае археологическая культура определяется лишь как классификационное понятие, решающее задачу сортировки находок. По замечанию Ю. Н. Захарчука, отнесение комплекса археологического материала к той или иной культуре основано только на визуальных наблюдениях во время раскопок. Разные исследователи выделяют свой комплекс признаков археологической культуры. Следовательно, можно лишь говорить об археологической культуре в понимании отдельных исследователей. То есть археологическая культура – не более чем технический термин, складывающийся в ходе эмпирического исследования, а не отдельная «объективная реальность». Однако археологическую культуру нельзя изучать вне связи с древней общностью, оставившей
Многие советские ученые выявили признаки, отражающие этническую принадлежность. Основные этнические признаки для языческого времени – обряд погребения и другие культовые явления, то есть то, что наиболее консервативно в народной жизни. Например, это лепная керамика, которую изготовляли женщины – не на продажу, а для хозяйственных нужд. Это искусство передавалось от матери к дочери на протяжении поколений, не изменяясь. Из той же серии – сосуды для ритуальной загробной трапезы, которые клали в могилу.
Содержание самих выделяемых археологических культур (по указанным причинам) неодинаково для каменного века и бронзы, для эпохи первобытности и ранних государств. Последние десятилетия вновь открытые культуры раннего Средневековья выделяются именно по комплексу этноопределяющих признаков: погребальному обряду, лепной керамике и т. д. Если комплекс археологических памятников разнотипен, то общность археологической культуры устанавливается только тогда, когда на месте одного поселения находят лепные горшки, типичные для разных народов, а в одном могильнике или даже погребении – свидетельства разных обрядов. В этом случае налицо начавшееся смешение этносов. Таким образом, археологическая культура раннего Средневековья соответствует этносу или формирующейся новой этнической общности.
Для выделения более широких археологически близких областей было введено этнографо-археологическое понятие «культурно-историческая общность» (КИО). КИО складываются вследствии сходных природных условий обитания и общих видов традиционной хозяйственной деятельности и объединяют разные этносы независимо от их генетического, языкового и политического родства. Например, для кочевников характерна юрта или юртообразное жилища (когда они начинают переходить к оседлости). В юртах жили все скотоводы I тысячелетия н. э. по всем степям Евразии. И если появлялся новый тип конской упряжи, то это модное веяние распространялось на земли от Монголии до Северного Причерноморья. Ясно, что на этих территориях жил не один народ, образовалось и погибло не одно кочевое вождество. И конечно, отождествлять КИО с государственным образованием тоже нельзя.
Археологические же признаки протогосударства («предгосударства») и государства на данном этапе развития археологии четко не выделены. Это должны быть памятники, отражающие основные черты этих структур, отличающие их от организаций эпохи первобытности.
Глава 1
САЛТОВСКАЯ КУЛЬТУРА, или МИФ О ВЕЛИКОЙ ХАЗАРИИ
О древних городищах на Дону, Осколе и Северском Донце было известно очень давно, да и сегодня в этих местах можно увидеть остатки каменных укреплений – валов и стен. Уже в XVII в. русские географы составили их описание. В знаменитой «Книге Большому Чертежу» ее авторы, дьяки Разрядного приказа Данилов и Лихачев, особо выделили самые выгодные места для расположения русских пограничных гарнизонов в верховьях Северского Донца. Почти на всех выбранных точках находились развалины средневековых укреплений. Некоторые из них не дожили до наших дней: они были уничтожены при строительстве застав в XVII в. Но большая часть все же сохранилась.
Исследование проблемы этнической и государственной принадлежности салтово-маяцкой культуры (СМК), а также ее территории и хронологии ведет свою историю с 1900 г., когда были открыты первые ее памятники: катакомбный могильник у села Верхнее Салтово на Северском Донце и Маяцкое городище у Дивногорского монастыря на Дону. Археологический материал свидетельствовал о существовавшей здесь высокоразвитой и своеобразной культуры. Определение этноса ее носителей позволило бы пролить свет на многие моменты истории раннесредневековой Восточной Европы и Древней Руси.
Один из первых исследователей СМК А. А. Спицын высказал предположение о связи Салтовского могильника с аланами. На основе письменных и вещественных источников он пытался доказать, что с половины I тысячелетия н. э. и вплоть до монгольского нашествия в бассейне Дона обитал ираноязычный народ, именовавшийся: сарматы, аланы, роксоланы, ясы [178] . То есть те, кто считается сейчас предками современных осетин. Бросающаяся в глаза близость Салтовского могильника к аланским памятникам Северного Кавказа привела к той же точке зрения выдающегося археолога первой половины ХХ столетия Ю. В. Готье [179] .
178
Спицын А. А. Историко-археологические разыскания. 1. Исконные обитатели Дона и Донца // Журнал Министерства народного просвещения. – Новая серия. – Ч. XIX. 1909. Январь. С. 67 – 79.
179
Готье Ю. В. Кто были обитатели древнего Салтова // Известия Государственной академии истории материальной культуры. – Вып. 5. М., 1927.
Поиски господствующего этноса
Уже в начале ХХ в. было очевидно, что СМК является, воз – можно, самой высокоразвитой культурой Средневековья в Восточной Европе. В письменных же источниках аланы-ясы таковыми не назывались, да и не локализовались в VIII – Х вв. в большинстве случаев в Подонье. Поэтому практически сразу, вопреки археологическим данным, начались поиски одного из «народов-господ», принесших «цивилизацию» славянам Поднепровья. А история изучения СМК приобрела характерные черты увлекательного романа, где главное формально остается «за кадром», но великолепно читается подтекст.
Попытка шведских археологов Т. Арне и Арендта доказать скандинавскую принадлежность СМК не получила поддержки по причине слишком очевидного отсутствия каких-либо аналогий в материальной культуре СМК и Скандинавии. Найти не то что скандинавов или германцев, но и самое отдаленное скандинавское влияние оказалось просто невозможно.
Но «господствующий этнос» вскоре был обнаружен. Им были объявлены хазары. Почему именно они? Еще до революции в отечественной науке сформировался взгляд на Хазарское государство как на самое могущественное в Европе, в подчинении которого находились все народы, населявшие ее в VIII – IX вв. Уже Густав Эверс, российский историк первой половины XIX в., пытаясь опровергнуть норманнскую теорию происхождения Русского государства, противопоставил ей… хазарскую. В начале ХХ столетия украинский историк-националист М. С. Грушевский объявил Хазарию сильнейшим государством Восточной Европы в VIII – X вв., которое спасло славян от нашествий кочевников и таким образом помогло им освоить будущие земли Киевской Руси [180] . Опиралась эта гипотеза только на одно – на сообщения Повести временных лет о хазарской дани, которой были обложены поляне, северяне, вятичи, радимичи. О самих хазарах во времена Г. Эверса не было известно почти ничего, за исключением того, что оные были кочевниками, жили на Нижней Волге и в Приазовье, а кроме верховного правителя – хакана, у хазар был еще и царь (бек). Примерно такое предстваление можно было составить из известных тогда в России источников.
180
Грушевский М. С. Iсторiя Украiни – Руси. – Киiв, 1913. Т. 1. С. 226—232.
К началу XX в. знания о Хазарии расширились – благодаря переводу арабских сочинений и уникального хазарского документа, письма царя Хазарии Иосифа испанскому еврею Хасдаи ибн Шафруту. Из них следовало, кроме прочего, что хазарская знать исповедовала иудаизм. Этот факт повлек за собой, во-первых, включение Хазарского каганата в историю еврейства (то, что сами хазары евреями этнически не были, игнорировалось). Во-вторых – оживление интереса к хазарам на волне политических событий конца XIX – начала ХХ вв., в частности, остро стоявшего тогда «еврейского вопроса». Так Хазария в глазах многих ученых, особенно в еврейской историографии, поднялась на новую высоту, и зародилось «хазароведение».