Тайны Сикорских
Шрифт:
Катя словно со стороны наблюдала, как перевернула табуретку, как в два прыжка преодолела расстояние к двери, уворачиваясь от лапищи нападающего, пытающейся схватить ускользающую добычу. Удар сердца — раз. Резко отодвинула задвижку. Удар сердца — два. Дверь, распахнутая наружу и почти выбежавшая в коридор Катя. Ноги обхвачены в прыжке чудовищной силы и женщина летит лицом вниз на кафель. Удар сердца — три. Неужели этот блеклый кафель станет последним, что придется увидеть в жизни?
Кто-то подхватывает ее, вырывает из цепких лап, отбрасывая убийцу ударом ноги. Эфемерный с размаху
Несколько охранников бросаются к эфемерному, но не все — нужно стеречь покой охраняемой Антонины Федоровны. Громкий визг — из палаты больной выбегает Карина, привлеченная шумом. От ее визга, кажется, сейчас лопнут перепонки. Один из охранников заслоняет девушку собой, увлекая от драки, уводя в безопасность палаты. Карина не сопротивляется.
Эфемерный подпрыгивает на недоступную для обычного человека высоту и, словно он капля воды, обтекает потолок и жидкой лужицей скользит назад на кухню, ретируется в приоткрытое окно.
Катя сидит на полу, содрогается от нервной дрожи. Ее защитник, наглухо заперев окно, возвращается, наклоняется, приседая, осторожно беря ее руки в свои, спрашивает:
— Все в порядке?
Знакомый до боли голос.
— Вова! — Карина выбегает из палаты и бросается к Владимиру. Один из охранников помогает Кате подняться, а Володю обнимает его девушка. Вова крепко прижимает взволнованную невесту, но взгляд его прикован к Кате.
— Они решили, что был подослан убийца, который должен был проникнуть к Антонине Федоровне.
— Ну и отлично. Значит за этой дурехой не будет установлен дополнительный надзор.
— Сикорский Артем в ярости?
— Да.
— Значит продолжаем попытки осуществить наш план.
Глава 20. Евгений Фельдман
Машина ехала мягко, тихо. Водитель намеренно замедлял темп, тянул время, поглядывая в зеркало заднего вида на сидящую на заднем сиденье пассажирку. От буравящего взгляда ее невидимого сопровождающего у держащего руль Владимира периодически чесался затылок.
Карина уехала почти сразу же в безопасное укрытие стен виллы Сикорских в сопровождении нескольких охранников. Владимир же дождался разгневанного Артема, задавшего нехилую взбучку всем дежурящим у Антонины Федоровны охранникам. Длительные разбирательства, кто оставил открытым окно кухни. Затем обсуждение произошедшего за закрытой дверью.
Старший Сикорский прямо из больницы в срочном порядке уехал на встречу, а Владимир вызвался отвезти служанку на виллу. Время было позднее, пора было возвращаться. На дежурстве у Антонины Федоровны Катю подменит приехавшая сменщица. После пережитого потрясения толку со служанки чуть.
— Так значит ты в отношениях с Сикорским? — наконец спросил Владимир. Катя, до этого смотрящая в окно, повернула голову и встретилась в зеркале со взглядом водителя машины.
— Какое это имеет значение. У тебя есть о ком сейчас заботиться и чьими делами интересоваться, — холодно ответила Катя. Ее затопила апатия. Не было сил испытывать хоть какие-то эмоции. Хотелось спать.
— Ты знаешь, кто такие одаренные? — спросил Владимир.
Катерина фыркнула и не ответила.
— Это нелюди. Существа, наделенные сверхспособностями. Многие из них зло в чистом виде. Кому-то для поддержания своего существования приходится пить кровь — человеческую, кто-то балуется ритуалами, в которых замешаны отрезанные пальцы в лучшем случае, кто-то имеет возможность трансформировать свою физическую форму, а кто-то влиять на сознание не наделенных способностями людей. Ведьмы, упыри… Эти сказки лишь отголоски реальности, которая тебе не понравится. Я не хочу, чтобы ты имела отношение ко всему этому.
— Не указывай мне! — взорвалась Катя, обиженно сопя. Ее мужа не было долгое время. Он бросил их дочь. Предатель. Какое право имеет давать советы? Какое ему дело?
— Я не договорил, — продолжал Владимир. — И как думаешь, кто возглавляет это кодло?
Катя молча сопела. Она не хотела вступать с Володей ни в какие обсуждения.
Сикорский-призрак внимательно за всем наблюдал. Он был в ярости.
— Пусть скажет, какое отношение он сам имеет к, как он выразился, к кодлу, — ядовито ухмыльнулся Артем.
Катя задала вопрос вслух.
— Я работаю под прикрытием, — ответил Владимир.
— Спроси у него, обладает ли он сам способностями, — мрачно сказал Сикорский. Катя с запинкой повторила вопрос вслух. Володя молчал.
— Я стойкий к их ментальному вмешательству. И моей физической силы достаточно, чтобы противостоять нападению одаренных, — ответил Владимир.
— Стойкий? А эти твои защитные возможности не дар? — спросила Катя язвительно.
— Кать, я не такой, ты всего не знаешь… — бывший муж старался говорить убедительно.
— Конечно, не знаю! Ты не удосужился со мной поговорить, что-то объяснить! Ты вычеркнул себя из нашей жизни, вот и живи своей! А нас оставь в покое! — давно сдерживаемая обида, словно горькая настойка, отравляла. — Мне достаточно знать, что ты не тот человек, который играет хоть какую-то роль в моей жизни и в жизни моего ребенка. Мы приехали, открой дверь, — холодностью оскорбленной женщины можно было превращать воду в лед.
— Катя, не говори так. Дай мне возможность объясниться. Я не бросал вас…
Женщина выругалась непечатно, указывая собеседнику куда и как пойти. Резко распахнула дверцу машины и побежала в дом. Все твердят ей, что делать, но обращаются словно с безмозглой шахматной фигурой, никто ничего не объясняет, не советуется, лишь раздают указания. Не обязательно быть нелюдем, чтобы вести себя не по-человечески.
Боль рвала на куски.
Артем смотрел в глаза Евгения. Друзья или враги? Их семейные тайны не давали переступить грань безграничного доверия, их прошлое подорвало фундамент дружбы, но они же склеили две могущественные фигуры невидимой связью, которую было не разорвать.