Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Шрифт:
Фулканелли завершает обсуждение этой темы, указав на другой символ, изображенный на потолке странной маленькой комнаты. «Если бы кто-нибудь спросил, из чего же, собственно, состоит это тройное действие, результат которого я только что продемонстрировал, и как оно осуществляется, я отослал бы интересующегося к барельефу на потолке, где изображен гранат, нагреваемый в некой вазе. «Гранат» символизирует внутреннюю алхимию, «нагревание» — это действие, проецирующее превращение, а «ваза», или «урна», как мы уже знаем, — это метафора всех трех операций одновременно. И ваза эта — не что иное, как чаша Святого Грааля.
Далее Фулканелли обращается к ключам, которые мы использовали выше для расшифровки тайны надписи. Как мы уже видели, формула RERE согласуется с идеей Света, сияющего внутри, и света, светящего вовне. Он
«Но что же означает это RER?» — риторически вопрошает Фулканелли. Затем он преподает нам урок химической символологии. «Что именно в сернистом мышьяке является серой и что — мышьяком?» — спрашивает он. Этот алхимический коан [218] как бы побуждает нас понять нечто, что позволяет «включить» внутренний светильник, сплавить воедино внутренний и внешний план бытия, который символизирует преображение времени.
И здесь Фулканелли дает нам совет. Оказывается, прежде надо искать вазу или сосуд, а поток Света явится и наполнит ее сам собой. Балансируя на грани своей клятвы, Фулканелли говорит нам, что, согласно книге Сивилл, философ, алхимик — это «человек, умеющий делать стекло».
218
Коан — в практике дзен-буддизма — формула или ситуация, смысл которой невозможно постичь логическим путем и которая, обращаясь к подсознанию, помогает человеку достичь «просветления» — конечной цели духовных усилий буддистов. Классический пример коана — «хлопок одной руки». Показательно, что цель усилий и в дзен-буддизме, и в тайных обществах Европы формулировалась одинаково — «просветление», то есть Просвещение, иллюминатство и т. п. (Прим. пер.)
«Таким образом, возьмите сосуд, а затем — смесь для него. Тщательно закройте его пробкой, чтобы дух не мог вырваться из него, а затем нагревайте согласно правилам науки, пока прокаливание не будет завершено. Добавьте часть чистого порошка в вашу смесь, которую вы наглухо закрыли в сосуде. После этого проделайте то же в третий раз и не благодарите меня». Фулканелли настаивает, что он — «всего лишь сигнальный фонарь на великом пути эзотерической традиции».
После этих вполне конкретных заявлений Фулканелли завершает этот необычный экскурс в область герметического символизма. Он выражает благодарность практически никому не известному автору этих книг, Жану Лальеману, который, «следуя примеру великих адептов Средних веков… предпочитает доверить камню, а не бумаге, неоспоримые истины великой науки, все секреты которой ему известны». Фулканелли относит Лальемана к алхимикам высшего ранга наряду с Джебером, Роджером Бэконом и Бэзилом Валентайном и даже выше их, учитывая его скромность. Он сообщает также, что Лальеман был одним из рыцарей Круглого стола — титул, выглядящий весьма странным для алхимика, если не вспомнить об исключительной важности Камня Грааля.
Мы начали свои изыскания с примечаний к главе, посвященной Андайскому Кресту, — главе, которая отсутствовала в первом издании «Тайны соборов». Без ключа к пониманию связи между алхимией и хилиазмом финальная часть первого издания книги Фулканелли выглядит крайне туманной и откровенно непонятной. А в конце нам остается лишь всплеснуть руками, слыша доверительный голос посвященного, смысл слов которого окутан покровом оккультной тайны.
Нам остается лишь вздохнуть,
Но каким же образом Древо превратилось в Камень, а затем — в Звезду? [219]
Очень просто. Вечная полярная ось нашей небесной сферы, экватором которой является видимое движение Солнца относительно звезд или зодиакальных созвездий, образует средний ствол космического Древа Жизни. Это Древо присутствует и в наших телах, и, когда мы ориентируем наши тела особым образом и проецируем их вовне, на небесную сферу, мы тем самым создаем некую алмазную сферу, Драгоценный Камень Мудрецов, в котором формируется Куб Пространства. Так Древо становится Камнем.
219
Ср. в православном последовании ко св. причащению: «От всяких мя скорбей исхити, Отроковице, и на камени постави нозе мои божественнаго спасения: Тя бо предстательницу необориму ныне стяжав, уповаю прейти стену и преграду, юже преслушанием древа создах». (Прим. пер.)
Следующий этап, переход от Камня к Звезде, требует преобразования света. При правильной ориентации Драгоценный Камень способен раскрыть нам качество времени и физические аспекты творения. Во внутреннем плане эта проецируемая ориентация приводит к созерцанию вспышек внутреннего света, то есть активизации кундалини. Если этот процесс сопровождается резким отступлением темноты и внезапным погружением в свет, то вполне возможно, что все тело подвергнется преображению. Нечто похожее происходило с Падмасамбхавой, тантрическим посвященным, который в VIII в. принес буддизм на Тибет.
Древо Жизни объединяет нашу Вселенную на разных уровнях и планах бытия. Сумев осознать это, мы сможем объять мыслью их все. Итогом этого станет вспышка гнозиса, то есть Познания, а после этого, если, конечно, нам повезет, придет и понимание науки алхимии. Фулканелли дал нам превосходный путеводитель по процессам алхимии и инициации. Он показал, как применялась инициация в прошлом, и, как мы увидим в главе 11, указал путь к неизбежной массовой инициации в будущем. И когда Исида, эта Великая Космическая Утроба Галактики, породит нового Гора — Свет преображения, будем надеяться, что нам всем удастся решить вопрос о том, как стать звездами.
Omnia quia sunt, lumina sunt.«Все сущее есть Свет».
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПОСЛАНИЕ АНДАЙСКОГО КРЕСТА:
ВРЕМЯ КАТАСТРОФЫ И МЕСТО УБЕЖИЩА
«Ибо наше полушарие скоро будет испытано огнем и в огне. И поскольку это будет так, золото очистится от нечистых металлов, и, как говорит Писание, в день Страшного Суда праведные будут отделены от грешников… Железный век не имеет иной печати, кроме печати Смерти».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ТАЙНА БОЛЬШОГО АНДАЙСКОГО КРЕСТА
Видимо, время поездки Фулканелли в Андай можно датировать началом 1920-х гг., поскольку в своей книге он упоминает об «особой привлекательности нового пляжа, на котором красуются великолепные виллы». Г.Уэллс, Олдос Хаксли и вся лондонская золотая молодежь открыли для себя расположенный неподалеку Сен-Жан-де-Лю в 1920 г., а к 1926 г. многочисленные виллы для туристов уже возникли на берегу до самого Андая. Сегодня Андай-Пляж, по сути — набережная Андая, пестрит всевозможными бутиками, магазинчиками, где продается все необходимое для подводного плавания и снаряжение для серфинга, что делает это местечко излюбленным перевалочным пунктом для толп молодых любителей развлечений, кочующих из страны в страну.