Тайны Темплтона
Шрифт:
— За шесть дней успеешь, — отозвалась Ви и выключила на кухне свет. В темноте она пошла к задней лестнице, и я слышала ее тяжелую поступь по дому, потом звук закрывшейся двери.
Долго я стояла у темного окна и смотрела на полированную гладь озера и на сгрудившиеся над ним холмы. Я вообразила себе, что огромное чудовище не умерло, а плавает бесшумно где-то в толще воды, время от времени выныривая, чтобы глотнуть воздуха и отдохнуть на поверхности, перед тем как снова уйти в глубины. Я уже собиралась пойти к себе, как вдруг раздался телефонный звонок.
— Вилли, детка… — проговорил мне в самое ухо нежный бархатистый баритон. — Черт возьми, как я рад слышать наконец твой голос!
Это был Праймус Дуайер.
Глава 22
ПРАЙМУС ДУАЙЕР, или шут ГОРОХОВЫЙ
Потеряв дар речи, я так и осела на пол. В темноте передо мной мигали цифирки видеомагнитофона.
— Вилли? С тобой все в порядке?
— Да, — прошептала я. — Просто целый месяц уже прошел, а ты все не звонил.
— Какая же ты глупышка! Неужели не понимаешь, что я не всегда имею возможность позвонить? Мобильная связь в тундре не работает.
— Да, я знаю.
В повисшей затем долгой паузе я слышала пронзительные крики крачек и чаек, гудение мотора, голоса. Праймус находился где-то в обитаемом месте — возможно, даже в городе. Потом до меня донесся шум прибоя, из чего я заключила, что он, наверное, нашел где-то на побережье платный телефон.
— Ты где? — спросила я, почти не слыша собственного голоса — так сильно колотилось сердце.
— Где? Ужинаю. Вернее, ужинал. Они думают, я торчу сейчас в туалете. Йэн с тех пор с меня глаз не спускает, а сегодня вот слабину дал, и я воспользовался случаем, чтобы тебе позвонить. Набрались мы все тут, по правде сказать, хорошенько. Празднуем. Статью закончили, Вилли, представляешь? Уже отослали в журнал, так что скоро выйдет. И ты там стоишь в списке авторов. Побороться мне, правда, за тебя пришлось. И я боролся. За тебя!
— Вот как? Ура.
— Послушай, милая, я долго говорить не смогу, иначе они меня хватятся. Я позвонил, просто чтобы узнать, не злишься ли ты на меня до сих пор. Да и не можешь ты сердиться, ты же у меня такая умница, такая лапочка. И знаешь, как мне не терпится поскорее увидеть тебя снова на занятиях! — Голос его стал совсем бархатистым и вкрадчивым, как там, на Аляске, когда он щупал меня за попку. Сейчас на холодном полу погруженного в темноту Эверелл-Коттеджа мне очень не хватало этих нежных прикосновений.
— Подожди-ка, я что-то не понимаю, — сказала я и услышала коронный отрывистый смешок.
— Чего ты не понимаешь?
— Как чего? Я думала, меня вышибли из института за то, что я чуть не убила… твою жену.
Он хрипло усмехнулся:
— A-а, ты об этом… Нет, это ты напрасно. Она действительно довольно ревнива, но мы ее уже успокоили, и к тому же нам вовсе не обязательно говорить ей о твоем возвращении. Да и осталось-то тебе всего одну главу диссертации дописать. Защитишь ее в декабре, рановато
— В Принстоне? Но это так далеко от Калифорнии! От тебя!
— Ну, знаешь, милая… — Он вдруг замолчал, и от этого дыхания в ухо я чуть было совсем не расклеилась, но когда он снова заговорил, голос его звучал металлическим басом: — Прости, дорогая, я что-то не сообразил. Я, признаться, думал, ты насчет этого не такая ранимая. О тебе же всегда говорят, ну… Не то чтобы ты неразборчива, а что не склонна привязываться. Не склонна привязываться к мужчине.
— Ничего подобного. Кто это тебе сказал? Я очень даже привязываюсь!
— Джон сказал, твой приятель. После твоего отъезда. Я такого про тебя понаслушался! Ты у нас, оказывается, взбалмошная.
— Ничего подобного, никакая я не взбалмошная, просто легко поддаюсь чувствам.
После паузы он продолжил, но голосом уже более сдержанным:
— Вилли, да разве ж я знал?! Разве я знал, что ты привяжешься? Прости меня, Вилли, но мы… мы не можем… Ты же знаешь, что мы не можем быть вместе. То есть можем, пока ты не закончишь диссертацию, а потом будем встречаться на научных конференциях каждые несколько месяцев. Но рядом со мной тебе быть не стоит, иначе моя жена что-нибудь заподозрит, а этого допустить нельзя.
— Ну конечно.
— Разумеется, я тебя очень люблю.
— Не сомневаюсь.
— Ты просто шикарная девчонка и… не знаю, нужно ли это говорить, шикарно трахаешься! Ну и большая умница, конечно. Так что за твое будущее я спокоен. В любом отношении. Уверен, тебе повезет во всем.
— Спасибо, — хмыкнула я.
— Вот видишь? Ты и сама все прекрасно понимаешь! А сейчас, знаешь ли, мне надо бежать, иначе они подумают, что я утонул в сортире, и побегут спасать. Ха!.. Ну пока, береги себя.
— Подожди, — остановила я его зазвеневшим голосом, который, казалось, забился о стены темного Эверелл-Коттеджа. — Мне надо кое-что сказать тебе.
В этот момент у меня было такое чувство, будто я слишком глубоко поддела рычагом пол под собой, отчего пол дал трещину и готов был через секунду обрушиться в тартарары вместе со мной.
— Ну конечно, дорогая, говори. — Я уже слышала в его голосе нарастающую нервозность. Я чувствовала, что ему уже не терпелось вернуться в ресторанный зал к своей женушке.
— Доктор Дуайер, — медленно проговорила я. — Я беременна.
За моими словами последовала долгая пауза, после чего он сказал:
— Бог ты мой! Значит, ты не вернешься в Стэнфорд? Ты это хочешь сказать? Хочешь сказать, Вилли, что ты намерена сохранить ребенка?
— Не знаю. Все будет зависеть от тебя.
— От меня?! — искренне удивился он. — Уж не хочешь ли ты сказать, что отец — я?
— Именно это я и хочу сказать.
— Нет. Нет же, этого не может быть!