Тайны тысячелетий
Шрифт:
Он никому не сказал причины своего внезапного страха, но, как полагает Чекина, его напугала возможность встретить за дверью скелеты тех 300 рабочих, которых заморил голодом под землей его дед…
Некоторые авторы, правда, более скептически относятся ко всем баташевским легендам и, в частности, к рассказам про подземные ходы. Так, автор заметки «Еще об „Орлином гнезде“», появившейся в касимовской газете «Красный восход» осенью 1927 года и подписанной «Исследователь», считает, что все, кто писал о Гусь-Баташеве, вторили народной молве, а, мол, руины баташевской усадьбы ничем не напоминают замка-крепости с высокими стенами, башнями и бойницами. Ссылаясь на старожила Гуся, старого садовника Баташева — Спрогиса, он с сомнением пишет и о «громадной чугунной двери», ведшей якобы из ледника в подземные катакомбы… Но в то же время, даже этот «Исследователь» считает, что в рассказах про подземелья и чеканку фальшивых червонцев «нет дыма без огня»: «что-нибудь легло же в основу
Поэтому приходится лишь сожалеть, что волна революции не только порушила многие постройки, но и бесследно смыла колоссальный архив Баташева, который до 1917 года, по словам очевидцев, пребывал еще в полном порядкё. Но, как писала в 1927 году касимовская газета, «Великий Октябрь разметал гнездо, пустил по ветру, далеко разогнал злых птенцов хищника». В 20-е годы от бумаг Баташевых остались лишь кучи обрывков, и то не личного, семейного архива, а заводского предприятия — листы конторских книг, счета, накладные, квитанции. Расстреляна была и последняя владелица Гусь-Баташева. Исчез, как уже говорилось, портрет Андрея Родионовича. Летом 1927 года Владимирское губернское управление по делам музеев, разыскивало его, хоть и тщательно, но безуспешно.
И все же оставшиеся постройки бывших обширных владений «мономаха» Баташева вполне подтверждают легенды о былом величии этого вельможи. Даже в конце 20-х годов «многочисленность служебных построек», по словам очевидцев, производила «сильное впечатление». Остатки оранжерей позволяли судить об их грандиозности в прошлом — недаром на них обращали внимание все посетители Гусь-Баташева. Тогда же еще можно было увидеть и спасенные Гусевской школой весьма ценные экземпляры тропических растений. Сохранился и огромный ледник, который обслуживал некогда не только личные потребности владельца и его семьи, но и нужды производства: из этого громадного склепа летом ежедневно отправлялось на завод по возу льда для охлаждения питьевой воды. А если идти от чугунных ворот усадьбы по берегу озера около стены, то под одним из разрушенных флигелей, на уровне земли были видны круглые окна с чугунными решетками, в которые можно было разглядеть верх каменного столба с приделанными к нему заржавленными кольцами и крючьями. Что находилось внизу этого подземелья и где вход в него — никто не знает, но, несомненно, это был застенок, или подземная тюрьма, где томились жертвы беспощадного владыки.
Много мрачных тайн до сих пор хранят Баташевские развалины. «Ждут они своего исследователя, который может открыть многие из них», — писала в начала 20-х Л. Чекина. И, похоже, она права. Несмотря на поиски отдельных энтузиастов, можно сказать, что серьезных исследований владений Андрея Баташева так до сих пор и не проводилось. А ведь если имеющиеся свидетельства о чугунной двери в подземелье и витой лестнице за стеной правой угловой комнаты правдивы, в чем нет оснований сомневаться, то они (или то, что от них осталось сегодня) должны находиться на указанном месте. А это значит, что оттуда возможно проникнуть и в остальные помещения «подземных хором» и раскрыть наконец секреты «Орлиного гнезда» на Оке.
Андрей Токарев
Тайна песни трубадура
Неужели Грааль навсегда исчезла в ночь 16 марта 1244 года, когда храм и главная крепость катарской Окситании, Монсегур, оказался в руках королевских рыцарей и инквизиции?
Священная ваза, сокровище, посланное небом, таинственный предмет, обладающий сверхъестественной силой, невидимый для злых людей и щедрый к добрым; символ духовной власти, разоблачительница временщиков, — Грааль отождествляется со средневековой цивилизацией и, очень может быть, символизирует сопротивление папству.
Конечно, барды и трубадуры «христианизируют» языческий, манихейский [74] , катарский [75] миф. Со временем они сделают из этой романтической вазы блюдо, на котором Иисус оказался, словно Агнец Пасхальный; потир, в котором он преломил хлеб, в который налил вино на тайной вечере; или чашу, в которую была собрана кровь Христа, распятого на кресте.
Однако никогда им не удастся заставить исчезнуть вопрос, оставленный без ответа в тот вечер, когда крестоносцы взяли Монсегур. Крестоносцы, одержавшие победу над «альбигойцами» [76] , или катарами, называвшимися также «патаренами», что на языке лангедоков [77] означало «обладатели потира». Не был ли этот потир тем самым Граалем? Не его ли четверо беглецов унесли и спрятали в таком месте, которое на протяжении уже
74
'Манихейство — религия, возникшая в III в. в Персии, и затем распространившаяся от Италии до Китая. (Здесь и далее прим. перев.)
75
Катары — еретическая секта, существовавшая в Западной Европе в XI–XIV вв.
76
Альбигойцы — последователи еретического движения, распространенного во Франции, в Италии и Германии в XII–XIII вв., выступавшего против католической церкви. Воспреемники учения катаров.
77
Лангедок — область на юге Франции, здесь лангедок — житель этой области.
Долго считавшиеся еретиками катары предстают сегодня в ином свете. Пусть они унесли с собой достаточно тайн и спрятали немало сокровищ, но в своих свидетельствах перед судами инквизиции они были достаточно откровенны, для того, чтобы все знали, что их устремления не менее благородны, нежели у их судей. Под маской ереси, которую для большего удобства на них надела средневековая церковь, мы обнаруживаем лицо родственной нам цивилизации; и так же, как и наша, она происходит от философско-духовной традиции, в которой смешались восточная мистика и греческая мудрость.
Итак, сам замок, руины которого и сегодня еще высятся над перевалом Трамблеман [78] , что находится между Фуа и Мирпуа [79] , должно быть, когда-то был храмом в честь солнца, до того, как стать крепостью. И даже если ни один исторический документ не позволяет это с уверенностью утверждать, само местонахождение сооружения указывает на это.
Несомненно, этот замок в 1204 году основали катары. Из свидетельских показаний, полученных судами инквизиции, определенно следует, что двое катарских священников просили Раймона де Пареллу, сеньора Монсегура, восстановить лежавший в руинах храм. Спустя сорок лет Р. де Парелла подтвердил это на допросе инквизиции. И именно катарскому архитектору, Бертрану де Беккалариа, было доверено возглавить эти работы. Это был ученик одного из лучших средневековых специалистов в области фортификаций, Эскота де Линара.
78
Трамблеман — дрожь трепет.
79
М и р п у а — острый овощной соус.
Вот почему даже посредственное, с военной точки зрения, положение его на местности не умаляет, тем не менее, его значения.
Каким образом сей замечательный военный инженер, снискавший авторитет тем, что построил многочисленные оборонительные сооружения, сумел постичь фортификационную систему, такую же посредственную, как и монсегурская. Каким образом и почему?
Высокие стены окружают со всех сторон центральный двор размером сорок четыре на четырнадцать метров; а северо-западнее него — донжон [80] , которая из-за своего неудобного местонахождения была мало пригодна для защиты крепости. В ее стенах не было бойниц для лучников, ворота были слишком широки и чересчур хлипки; надстройки и перегородки из самана и деревянных брусьев — великолепная пища для несущих огонь стрел вероятных осаждающих. Все это позволяет предположить, что замок в Монсегуре задумывался не как крепость; что и предназначался для иных, нежели военных, целей, а в оборонительное сооружение превратился под давлением обстоятельств.
80
Донжон — главная башня средневекового замка.
Сторонники этой точки зрения приводят в первую очередь такой — и достаточно убедительный — аргумент: со временем башня была перегорожена на две части, в ней была оборудована емкость на 60 тысяч литров, способная обеспечивать водой сто пятьдесят защитников на протяжении восьмидесяти дней.
Впрочем, все укрепленные замки, строившиеся в те времена, располагали одним или несколькими резервуарами для хранения воды.
Почему же тогда Бертран де Беккалариа допустил такую ошибку?
Все сооружение имеет такой вид, словно замок поспешно приспосабливали к осаде: оборонительные сооружения могли быть разобраны фактически без какого-либо ущерба первоначальной конструкции замка.