Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека
Шрифт:
Дело обстояло куда проще и обыденнее. Жуков, которому надоело слушать пререкания членов Президиума, встал и рубанул:
— Если сегодня группой будет принято решение о смещении Хрущева с должности первого секретаря, я не подчинюсь этому решению и обращусь к армии. Я категорически настаиваю на срочном созыве пленума ЦК.
Министр обороны открыто принял сторону Хрущева, и это привело к заметному упадку боевитости в группе Маленкова — Молотова. Все знали, что председатель КГБ Серов — давнишний приятель Хрущева. А теперь вот выбор сделал и министр обороны.
Молотов считал его крупным военным, но слабым политиком. Спустя четыре месяца, когда
Почему Жуков отверг предложение Маленкова и взял сторону оставшегося в меньшинстве Хрущева? Никто не знает ответа на этот вопрос. Решение маршала выглядит довольно странным, если учесть, что именно Маленков инициировал переезд опального маршала в Москву из Свердловска после смерти Сталина. И вдруг возвратившийся в столицу Жуков берет сторону противника своего благодетеля. Правда, к тому времени благодетель был уже не таким всемогущим, его разжаловали из председателя Совмина в министра электростанций. Может, это и определило выбор Жукова? Или маршал решил оставаться верным своему Верховному главнокомандующему до конца, в отличие от некоторых других маршалов и генералов эпохи Горбачева?
Чем бы он ни руководствовался, но решение принял. И, послушные приказу министра обороны, в воздух взмыли самолеты военно-воздушных сил. С членами ЦК на борту. Их собирали по всей необъятной стране и доставляли в Москву. Нередко в кабинах истребителей. То-то Булганин с Ворошиловым удивлялись: как это удалось за несколько часов перебросить с периферии более ста человек.
Жуков рьяно взялся за спасение Хрущева. Даже пообещал ему отколоть Ворошилова:
— Мы же родственники, в конце концов.
Внук Ворошилова, занимавшего в ту пору пост председателя Президиума Верховного Совета СССР, был женат на дочери Жукова. Воспользовавшись тем, что по-родственному еще ни разу не встречались, Жуков предпринял попытку пообщаться со стариком в неформальной обстановке и переманить на сторону Хрущева. Однако из этой затеи ничего не вышло. Ворошилов был явно настроен против Хрущева.
В интерпретации группы Маленкова — Молотова именно Жукову принадлежит центральная роль в организации сражения за Хрущева. По свидетельству Сабурова, под Москвой появились танки, вышедшие из военных городков по приказу министра. То есть сторонники Хрущева организовывались, принимали для защиты решительные меры, в основном военного характера. А что же заговорщики? Ведь у них была огромная власть. Предпринимали ли они какие-либо усилия, чтобы обратиться к партии, к народу?
Молотов отвечал однозначно: нет. Партийные организации были не в их руках, да и противопоставить Хрущеву было нечего. Он чем взял? Лозунгом: вот при Сталине вам было плохо, а теперь будет лучше. Это подкупало. Хрущев и на июньской размолвке нажил политический капитал, заявив, что группа Маленкова — Молотова намеревалась обезглавить руководство партии, изменить состав Президиума за спиной ЦК, захватить руководство партией, свернуть ее с ленинского пути, восстановить порядки, бытовавшие при культе личности. А кто хотел возвращения назад? К тому же в 1957 году имя Хрущева для многих было связано с XX съездом, с оттепелью, а люди типа Маленкова и Молотова ассоциировались со сталинским прошлым. Хотя, как мы сейчас знаем, Хрущев в годы массовых репрессий ничем не отличался от группы, которую он обвинил в истреблении лучших кадров партии и государства. И на его руках — кровь невинных
Наверное, точка зрения Молотова осталась бы основополагающей и по сей день для историков, исследующих тот период времени. Действительно, момент был неподходящим для обращения к партии и народу. И тем не менее новейшие изыскания ставят под сомнение утверждения Молотова. Обнаружен источник, свидетельствующий о том, что группа Маленкова — Молотова все же предпринимала попытки оповестить страну о намечавшихся изменениях в высшем руководстве партии.
Упоминание о документах, которые готовили и размножали Каганович и Шепилов для отправки на места, содержится в неизданных мемуарах тогдашнего министра внутренних дел СССР Н. П. Дудорова.
Он пишет, что 19 июня вечером к нему попросился на прием начальник отдела фельдъегерской связи, входившей тогда в систему МВД, полковник Краснопевцев.
— Товарищ министр, — доложил он, — меня только что сейчас вызывал к себе Булганин и приказал мне немедленно доставить принятые Президиумом ЦК КПСС решения в партийные органы всех союзных республик, крайкомы и обкомы партии страны. Без вашего разрешения, товарищ министр, я этого сделать не имею права.
Дудоров похвалил полковника:
— Вы правильно поступили, что мне доложили. Какое количество почты по объему? Вы видели?
— Да, видел. Почты много, — ответил начальник фельдсвязи.
— А вы сможете немедленно забрать ее из Кремля и сложить у себя в помещении отдела фельдсвязи? — спросил министр.
— Да, могу.
— Тогда так и сделайте. Без моего разрешения ни одной бумаги никуда не отправляйте.
— А если спросит Булганин, отправлена ли почта?
— Ответьте ему, что я запретил вам отправку почты. Пусть он разговаривает по этому вопросу со мной.
Дудоров связался с Хрущевым и все ему рассказал. Документы остались неразосланными.
Кто спутал карты
В понедельник, 22 июня, в два часа дня Хрущев открыл пленум ЦК КПСС. Коротко сообщил о характере рассматриваемых на закрытых заседаниях Президиума вопросах.
В исторической литературе утвердилось мнение, что и на пленуме карты заговорщикам спутал маршал Жуков. Ссылаются при этом на его собственный рассказ, написанный, но не опубликованный при жизни. Часть исследователей вообще ставила под сомнение существование этой рукописи и, как оказалось, напрасно: ее обнаружил в архиве и обнародовал писатель В. Карпов в своей литературной мозаике «Маршал Жуков. Опала».
Хрущев предоставил Жукову первое слово. И министр обороны своим неожиданным выступлением повернул повестку дня и весь ход пленума совсем в ином направлении. По расчетам группы Маленкова — Молотова пленум должен был обсудить деятельность Хрущева на посту первого секретаря. Истины ради следует подчеркнуть, что значительное число членов ЦК перед пленумом высказывали претензии к стилю работы Хрущева. Позднее многие признавали: не выступи Жуков первым, еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Первое выступление должно задать тон. Это отлично понимал Хрущев. Жуков, как никто другой, годился для этой роли. Министр обороны, маршал, четырежды Герой, полководец Победы, человек, арестовавший Берию. Команда Хрущева, и особенно Серов, вооружили оратора убийственными фактами, касающимися Маленкова, Молотова и Кагановича. Именно на эту тройку из семи членов Президиума, недовольных Хрущевым, обрушился Жуков в речи, подготовленной для него людьми Хрущева.