Тайны войны
Шрифт:
Часа через полтора эсминцы и крейсеры обогнали военные транспорты. В течение нескольких минут они исчезли из виду. Капитан транспорта, одетый в клеенчатую венцераду, одобрительно кивнул в сторону боевых кораблей. Не вынимая изо рта трубки, он процедил:
– Ходко идут. Через час будут в Бергене. Лучшей дымовой завесы трудно придумать. – Капитан знал толк в морском деле.
Адмирал Форбс перешел в боевую рубку. С атакующих кораблей донесли – готовятся к перестроению, принимают боевой порядок.
Связь с Лондоном не прекращалась. Дежурный радист передал очередную шифрограмму. Адмирал прочитал ее и с изумлением пожал плечами. Перечитал еще раз – Лондон предписывал отменить атаку. Приказ подписал первый лорд адмиралтейства, военно-морской министр Уинстон Черчилль.
Но все эти раздумья не отразились на невозмутимо-спокойном лице адмирала.
– Передайте приказ кораблям лечь на обратный курс.
– Что вы сказали? – Оперативный дежурный недоуменно поднял брови. Ему показалось, что он ослышался.
– Атакующим кораблям лечь на обратный курс, – раздраженно повторил адмирал. – Ясно?
– Да, сэр!
Если бы в этот день стояла ясная погода, с норвежского берега можно было бы невооруженным глазом увидеть, как эскадра британских кораблей, появившись на горизонте, вдруг на таком же ходу развернулась на шестнадцать румбов и без единого выстрела ушла в открытое море. Снежная буря хотя и не так сильно бушевала вблизи берега, но все же ограничивала видимость. Противник, сутки назад высадившийся в Бергене, так и остался в неведении о подготовленной и отмененной атаке.
Значительно позже, когда командующему германскими войсками в Норвегии генералу Фалькенхорсту доложили о несостоявшейся британской атаке, он только пожал плечами – везет! Кто-кто, а генерал Фалькенхорст знал, на каком тоненьком волоске все держалось в Норвегии. Сам он приехал в Норвегию задолго до того, как там начались боевые действия. Гитлеровский генерал поселился в Осло под видом коммерсанта – торговца готовым платьем. Малейший промах грозил провалом всей операции, но все обошлось как нельзя лучше. Военный министр Норвегии, майор Квислинг, был немецким агентом. Когда началось вторжение, Фалькенхорст встретил свои войска в норвежской столице. Потом выяснилось другое – британские войска не осмелились высадиться на берегах Норвегии. Иначе войскам Фалькенхорста пришлось бы туго. Генерал не был дальновидным политиком, свои удачи он объяснял только стечением счастливых случайностей...
IV
С началом войны, осенью 1939 года, сэр Уинстон Черчилль, долгие годы находившийся в парламентской оппозиции к правительству, вошел в кабинет Чемберлена. Он занял пост первого лорда адмиралтейства – морского министра. Но это не могло до конца удовлетворить Черчилля.
Конечно, высокий морской чин давал реальную и ощутимую власть, но власть распространялась только на военно-морские силы Британии, а Черчилль мечтал о большем. С присущей ему самонадеянностью он считал, что потомок воинственного полководца герцога Мальборо достоин значительно большего. В своем лице Черчилль видел спасителя Британской империи.
Первый лорд адмиралтейства, к сожалению, не первый в империи. Первым человеком в Британии после его величества короля – премьер-министр. Вот кем всю жизнь мечтал стать Черчилль! Премьер обладает даже большей властью, чем сам король. Король – только добрая английская традиция, только символ. Он произносит тронные речи и не вмешивается в дела государства.
Если бы ему, Уинстону Черчиллю, было не шестьдесят пять лет, как сейчас, а, предположим, сорок, тогда другое дело. Но кто отбросит назад четверть века! Когда-то Черчилль бывал уже и морским, и военным министром. Что из того? Власть его ограничивал кабинет, не позволял развернуться. Иначе разве провалилась бы тогда операция в Дарданеллах, которую он пытался осуществить в первую мировую войну! Тогда Черчилль надолго подмочил свою репутацию. Его обвиняли в гибели четверти миллиона солдат. Военные авторитеты говорят теперь – были
Но все же пост первого лорда адмиралтейства значит немало. Особенно учитывая зрелый возраст, жизненный опыт. Потомок Мальборо оказался гораздо ближе к заветной цели – власти. Теперь он научился терпению. Дьявольскому терпению, умению выжидать. Такие качества приходят с возрастом. Черчилль десять лет не занимал правительственных постов. Было время подумать, осмыслить. Годы не прошли даром. Он не только с кропотливым упорством создавал многотомный труд о деяниях своего предка, герцога Мальборо, не только восполнял пробелы истории. Нет, он научился и кое-чему другому. Пусть называют его современным Маккиавели. Клички в политике не имеют значения. Британская империя, ее интересы – превыше всего!
...Морской министр был чрезвычайно занят. Казалось, он целиком погружен в неотложные дела. Но это не мешало ему думать о делах, не имевших прямого отношения к событиям, происходящим за сотни миль от Лондона, от британского адмиралтейства.
Уинстон Черчилль чуточку рисовался перед своим другом лордом Эмерли, которого пригласил в адмиралтейство для серьезного разговора.
Лорд Эмерли с невозмутимым, застывшим лицом сидел напротив, выжидая, когда освободится министр. Он разглядывал адмиралтейский кабинет Черчилля, похожий на морской музей. Здесь можно было изучать историю британского флота. Макеты средневековых каравелл с коричневыми, просмоленными парусами перемежались с миниатюрными образцами современных линкоров и авианосцев. Они стояли на полированных стеллажах, под стеклянными колпаками, похожими на аквариумы. Корабли самых различных классов плыли под потолком, висели на стенах, уступая место только картине, изображавшей Трафальгарскую битву, портретам флотоводцев да оперативной карте с изображением совсем уже крохотных боевых кораблей, сосредоточившихся у скандинавского побережья.
Морская форма сидела несколько мешковато на громоздкой фигуре Уинстона Черчилля. Министр погрузился в чтение телеграммы. Он подписал ее, отпустил штабного офицера и, бросив вдогонку: «Немедленно передайте адмиралу Форбсу», повернулся к лорду Эмерли.
– Извините меня, дорогой лорд, что я задержал вас. Война – это большая игра. Сейчас я отменил атаку на Берген.
Черчилль взглянул на Эмерли, ожидая недоуменного вопроса. Но собеседник его оставался невозмутимым.
– Третьего дня мы установили мины вдоль норвежского побережья, – продолжал министр, – но, кажется, поздно. – Гитлер успел высадить свои войска в Осло и Бергене. Его корабли прошли несколькими часами раньше того, как наши заградители сбросили мины.
– Я предпочел бы иметь наши войска в Норвегии, – возразил Эмерли. – Вы знаете мою точку зрения, я высказал ее в меморандуме относительно минирования норвежских вод. Я уверен, что мы имеем право отбросить условные положения кем-то установленных законов. Малые страны не могут и не должны связывать нам руки. Кабинет принял мои предложения и поручил разработать план десантных операций в Нарвике, чтобы помочь Финляндии барона Маннергейма. К сожалению, ситуация изменилась, не мы, а Гитлер полез в Норвегию.