Тайные маршруты Древней Руси. Ушкуйники урочища Обираловка
Шрифт:
Чему и находим подтверждение в записках о нас иностранцев еще середины 17-го века:
«“Конопля и лен производятся в большом количестве, вследствие чего полотно в России очень дешево” (Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию)» [183] (с. 74).
А вот что уже мы сами о себе сообщаем. Аристов Н.Я. XIX век:
«…лен и пенька разводились не для своего только домашнего обихода, но служили предметом промысла и торговли; равным образом и изделия льняные и конопляные продавали на торгу и сбывали из России за границу» [265] (с. 137).
И вот где
«Новгородская, Псковская и особенно Вологодская земли доселе славятся производительностью льна (Журнал мануфакт. и торгов изд. При Минист. Финн. 1865 г. т. V, июль, с. 514)» [265] (с. 178).
Вот чем занимались жители городов мегаполисов Новгородской республики: находясь в самом центре земель, где прекрасно произрастал лен и конопля, они ткали ткань и шили из нее одежду на экспорт. То есть Господин Великий Новгород, в ту далекую пору, являлся «Парижем» древнего мира!
Вот очередное о том свидетельство:
«В половине XIV века Шегаб-еддин заметил в своих живописных путешествиях, что льняные одежды, доставляемые из Земли Русской, были в ходу и в почете в Дели в северной Индии…» [265] (с. 196).
Вот на каком удалении от Новгородчины наш лен пользовался необыкновенным спросом.
Но отнюдь не лен сырец, что на сегодня нам внушено нашими примилейшими историками, столь дружно бичующими самих вроде бы как себя в качестве оглоедов и недоносков, в те времена рассаженных по деревьям и жующих врученный им банан с пальмы. Но произведения самой качественной на тот день в мире работы.
Вот лишь один из примеров, упоминающий о непревзойденнейшем мастерстве наших золотошвеек времен средневековья:
«Сами скандинавские сказания подтверждают, что из Руси привозились дорогие ткани золотые и серебряные, каких в Скандинавии никогда не видывали. (Севернорус. Народопр. II, 178. Gesch. des gans. B. I. С. 381) [265] (с. 202).
Потому и Лондон, и Константинополь пошлины с нашей продукции не брали вовсе: наш льняной товар представлял собою в их шерстяном мире ничем невосполнимый дефицит. Причем качеством своим он превосходил вообще все иные полотна, в том числе и дорогие золотошвейные, что засвидетельствовано в различных уголках мира – от Индии до Скандинавии.
И так было уже с самых древних времен:
«…в руках археологов побывали старинные льняные ткани с возрастом около 5 тыс. лет: в них заворачивали мумии фараонов…» [96] (с. 54).
Так что еще со времен фараонов самой шикарной и дорогостоящей одеждой являлась одежда изо льна: ведь в последний путь провожают всегда во всем самом лучшем. И именно потому он в Египте и стоил так дорого, что основным производителем льна была далекая северная страна. И производящийся у нас лен на далеком юге и много позже так все и продолжал являться страшным дефицитом:
«Покрывало Моисеевой скинии, одежды священников и левитов были льняные, из драгоценного виссона. По причине высокой стоимости полотна льняные материи имели люди весьма состоятельные» [96] (с. 69).
«Виссон – драгоценная тонкая и мягкая льняная ткань» [32] (с. 78).
И ведь даже силы небесные предпочитают среди прочих иных именно ее:
«…воинства небесные, облеченные в виссон белый и чистый» [50] (с. 240).
А вот из какого материала было соткано вообще самое дорогое в ветхозаветные времена полотно – церковная завеса Скинии, закрывающая вход во Святая Святых:
«Сия-то завеса в храме Иерусалимском, когда Господь Спаситель испустил дух на кресте, раздралась надвое сверху донизу [Мф 27, 51].
…ткани… были вытканы из тонкой льняной материи и покрывали стены Скинии…» [58] (с. 264).
Но и много позднее лен, вне приделов обширнейшей страны древности – Новгородской республики, все так и продолжал оставаться в качестве самого дефицитного товара:
«В начале нашей эры шерстяные ткани были дешевы, а льняные стоили дорого…» [96] (с. 69).
Вот теперь и попытаемся проследить путь нашего льна: на запад, на юг и на восток. Прежде всего, о дороге на запад.
Самыми простыми и надежными путями сообщения всегда являлись речные. Ведь плавание в открытом море и теперь является достаточно рискованным, а до Р.Х., когда флот был еще слишком несовершенен, – тем более.
Потому сразу следует обратить внимание на возможность доставки дефицитного на западе льна именно речными путями сообщения.
Смотрим на карту Европы. Сразу бросается в глаза, что большинство интересующих нас рек несет свои воды с востока на запад. Это должно было сильно облегчить доставку груза (правда чуть раньше, как нами уже отмечено, эту функцию прекрасно выполняла река Океан).
А вот обращаем теперь внимание и на оставшиеся с тех давних пор топонимы ганзейских городов, чьи корни несут явно славянские наименования. Прежде всего, бросается в глаза одноименный названию местности обитания фризов (фрягов, варягов) Голландии город в Восточной Пруссии – Фридланд. Мало того:
«…все древние наименования Поморья (Померания) доказывают славянское происхождение…» [20] (с. 10).
Например:
«Славяне на Эльбе в Липецке (Лейпциге)…» [20] (с. 10).
Но ведь и Любек – это однокоренное нашему древнему Любечу. Тому свидетельство и Адама Бременского. В своих «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» он упоминает город:
«…склавов под названием Любек» [253] (с. 81).
Но и восточногерманский Росток является однокоренным нашему Ростову. Причем, оба эти славянских города, по свидетельству все того же Адама Бременского (XI в.), входят в соприкосновение с морем через:
«…склаванский залив…» [253] (с. 84).
То есть и сам морской залив средневековый автор называет нашим. Но и далее земли простираются вдоль побережья исключительно славянские:
«…вплоть до реки Одера обитают вильцы и лютичи. За Одером же, насколько нам известно, обитают помераны…