Тайные полномочия
Шрифт:
— Ночь выдалась не из легких, не смею вас больше задерживать, — сказал Ванзаров с поклоном. — Сегодня с некоторыми из вас обязательно увидимся.
Прощаться с ним никто не спешил. Ванзаров вышел в молчании, которое столь сгустилось, что летело ему в спину брошенным камнем.
Бутовский догнал его в прихожей и взял под локоть.
— Родион Георгиевич, умоляю вас, сделайте что-нибудь! Вы не представляете, каких усилий мне стоило собрать команду, каких унижений. Терпеть характер Рибера ради идеи спорта, кланяться чиновным тупицам, просить, умолять. И вот, когда мечта так близка, вы срезаете ее на лету! Пощадите!
— Алексей Дмитриевич, могу обещать только одно, — сказал Ванзаров, пожимая ему руку. — У вас нет времени, а у меня его нет тем более. Обещаю приложить все усилия, чтобы поймать вора в ближайшие день-два. Тогда у вашей команды будет шанс успеть. В худшем случае — пропустите открытие Олимпиады. Это все, что я могу для вас сделать.
Генерал пребывал в глубочайшей печали.
— Олимпиада! — сказал он так, что у любого бы сжалось сердце. — Ты была так близка, свет твой сиял нам… И вот такой бесславный конец.
— Все еще только начинается, поверьте мне, — сказал Ванзаров и надел пальто. — Утром, часов в девять, прошу представить меня вашей племяннице.
— Женечка тут при чем? Оставьте ее в покое.
— Если хотите попасть на Олимпиаду, помогите мне…
Бутовский искренне не понял, какая тут связь, но обещал привести Ванзарова по нужному адресу.
23
Вдалеке маячила фигура городового. По пустой улице шаги разносились гулкими шлепками луж. Ванзаров шел быстро в направлении набережной реки Фонтанки. За спиной он слышал, что его кто-то торопливо нагоняет, но оборачиваться не стал.
— Господин Ванзаров!
Князь Урусов сократил преимущество с легкостью подготовленного спортсмена. Куда труднее для него было другое: начать разговор первым.
— Рад вас видеть, князь, — помог ему Ванзаров. — Наверняка у вас важный вопрос, который вам не хотелось бы задавать при посторонних. Очень хорошо, что нагнали меня. Пойдемте, нас могут увидеть…
Они пошли уже ровным шагом. Городовой посмотрел на загулявшую парочку, убедился в их благонамеренности и потерял интерес.
— Хотел узнать у вас некоторые подробности… — начал князь.
— Вы у меня? Что ж, это интересно… Хотя лучше я помогу. Вас наверняка интересует, какое вознаграждение назначено за поимку вора и возврат похищенного.
— Нечто в этом роде… — проговорил Урусов, слегка удивленный тем, что у него буквально с языка сняли. — Как вы узнали?
— Я вам отвечу, если честно скажете: зачем согласились на предложение Рибера стать членом команды?
— Это он вам сказал? — возмутился князь. А иначе и быть не могло. Каков негодяй: обещал все держать в секрете, и вот — разболтал.
— У нас с господином Рибером полное непонимание, тайнами он со мной не делится, — ответил Ванзаров. — Так сколько он вам пообещал?
Урусову было немыслимо признаться в том, что он соблазнился на тысячу рублей, плюс оплата поездки. Рассказать об этом значило запятнать честь рода. И если бы не обстоятельства, он никогда не опустился бы так низко.
— Приличную сумму, — нехотя ответил князь. — Рибер точно вам ничего не говорил?
— Даю вам слово. Только не могу понять, зачем ему это было нужно. Неужели ради любви к спорту?
— И это тоже, — согласился Урусов. — Но тут такой вопрос… Могу рассчитывать на вашу порядочность и обет молчания?
Ванзаров немедленно дал обет, впрочем, он легко дал бы и любой другой обет, нужный для дела.
— Рибер метит высоко. Мечтает получить дворянский титул. А без некоторой поддержки со стороны породистой аристократии, то есть, например, меня, сделать это ему будет затруднительно.
— Мечтает быть князем?
— С него хватит баронства, да и то — остзейского, если сильно повезет.
— А ведь Урусовы — это древняя боярская фамилия? — вдруг спросил Ванзаров.
— Берите выше: во мне царская кровь. Можно сказать, Романовы украли у нас корону Российской империи. Никогда им этого не прощу.
— Не любите молодого государя?
— Да за что его любить! — возмутился Урусов. — Царствовать не хотел, мечтал жениться на этой общедоступной балеринке Кшесинской, получил трон, можно сказать, вынужденно. Ну ничего, отольются еще Романовым наши слезы…
— Да вы, князь, революционер! — со смехом сказал Ванзаров. — Смотрите, загремите с такими речами в охранку.
— Я — монархист до кончиков пальцев! — Урусов показал в небо, до какого именно кончика: указательного пальца. — Но я за то, чтобы священный трон принадлежал тем, кому он принадлежит по праву. А не выбранному чернью мелкому дворянишке…
— Значит, с деньгами испытываете некоторые затруднения…
И тут Урусов вспомнил, что так и не узнал ответа на вопрос, который так интересовал его.
— Так что же с наградой? — напомнил он.
— Награда обещана столь значительная, что говорить о ней не имею права, — сказал Ванзаров.
Это было приятно слышать. Князя никак не отпускала мысль, откуда этот ушлый юноша узнал про некоторые трудности в его финансах? О чем он и спросил напрямик. Ванзаров отделался тем, что это было его предположение. Он не мог сказать, что ботинки князя определенно износились: его светлость чистит их сам. Тщательная полировка не скрывала, какие они поношенные, а частички ваксы, застрявшие под ногтями, сомнений не оставляли: у князя серьезная нехватка средств.