Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней
Шрифт:
Я выбрал МВД. Через год у меня в Центре работало уже 150 человек. Первый отдел моего Центра, состоявший из 12–15 человек, занимался исключительно экстрасенсорикой. Нами была создана большая программа, под моим началом находилось более сотни институтов и лабораторий. Вопросами экстрасенсорики в это время очень интересовались премьер-министр СССР Валентин Павлов и завотделом по обороне ЦК КПСС Олег Бакланов. Они много нам помогали. Работал я в тесной кооперации с КГБ и Министерством обороны.
Проработали мы очень эффективно года три. За это время было сделано очень много. Мы проводили тестирование среди милиционеров, находили способных, экстрасенсорно одарённых ребят. Протестировали около 400
Из этого периода мне вспоминается первое убийство бизнесмена-иностранца в Москве. В советские времена весь иностранный бизнес был связан с государством, и такое просто не случалось. Но после перестройки начался делёж государственной собственности, жёстко столкнулись частные интересы, ив 1991 году в гостинице был убит польский бизнесмен. В его номере нашлись вещи, через которые нашим экстрасенсам удалось снять информацию и чётко определить приметы убийц, их местонахождение и то, что убийство связано с нефтью. В оперативном порядке мы смогли вывести группу захвата на тот район, где скрывались преступники. Убийцы были арестованы именно там, где указали наши экстрасенсы.
Параллельно мы провели масштабное тестирование экстрасенсорных способностей населения нашей страны с участием нескольких тысяч человек. По данным нашего Центра, среди населения России явными экстрасенсорными способностями обладает около 1,5 % людей. Есть регионы России, где люди экстрасенсорно более продвинуты, к примеру, на Кубани. А СРЕДИ ТЕХ, КТО ДЕКЛАРИРУЕТ НАЛИЧИЕ У СЕБЯ ЭКСТРАСЕНСОРНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ, НА САМОМ ДЕЛЕ ОБЛАДАЮТ ИМИ НЕ БОЛЕЕ 5–7 %. Согласитесь, убийственная статистика. Её важно помнить, когда приходится общаться с экстрасенсами.
Была и юмористическая экстрасенсорика. Всё время, пока я работал в МВД, меня постоянно донимали изобретатели психотронных генераторов. Несмотря на то что здание нашего Центра было частью Министерства внутренних дел и там стояла мощная военная охрана, изобретатели всё равно ухитрялись пролазить внутрь и добираться до моего кабинета. В результате к концу третьего года моей работы половина соседней комнаты для совещаний была до потолка забита психотронными генераторами разных, иногда весьма экзотических конструкций. Большинство этих изобретений были чистой халтурой, но не все, как я знал ещё со времён своей работы в Институте космической медицины, когда мы испытывали один из таких психотронных генераторов с явным наблюдаемым эффектом. Но теперь проверять их у меня просто не было времени.
Надо сказать, что у некоторых специалистов была идея сначала создавать различные типы психотронных генераторов, а потом изучать их воздействие на людей, то есть отдать преимущество техническим средствам. Я был против такой постановки вопроса, считая, что механизм воздействия технических средств недостаточно изучен. По моему мнению, надо было сначала тщательно изучить явление экстрасенсорного воздействия человека, а потом уже моделировать его технически.
Когда в рамках МВД создавалась Служба чрезвычайных ситуаций, затем превратившаяся в Министерство чрезвычайных ситуаций (МЧС), мой Центр предложил им сотрудничество. Это очень логично и естественно — использовать экстрасенсорику в чрезвычайных ситуациях. К сожалению, в начальный период у МЧС было слишком много организационных проблем, и бессменный глава этого ведомства Сергей Шойгу просто физически не мог уделить этому вопросу достаточно внимания. Всю психологическую службу МЧС возглавила его дочь Юлия. Я разговаривал и с Юлией Шойгу об организации экстрасенсорной службы в рамках МЧС, но прежде чем эта идея успела реализоваться, я покинул МВД.
Позже, во второй половине 90_х годов МЧС использовало экстрасенсов, подготовленных в программах генерала Савина, но масштаб работ был гораздо меньше, чем предложенный мною изначально. А потенциал здесь огромный: можно предсказывать и предотвращать катастрофы, предвидеть землетрясения, находить под завалами людей, выявлять наиболее эффективные стратегии борьбы с пожарами и так далее. Конечно, работа должна быть поставлена на серьёзном научном уровне, с хорошей медицинской, психологической и физиологической базой исследований. Кроме того, почти всегда должен быть проводник-профессионал между экстрасенсом и тем, кому он нужен: к примеру, спасателем при поиске людей. Это значит, что профессионалов, которые могут выступать в роли «переводчиков», нужно специально готовить. Несомненно, МЧС нужен центр экстрасенсорной поддержки, он спасёт немало жизней и сэкономит много средств. Возможно, такой центр можно создать и на международном уровне.
Мы проработали до 1993 года, потом начали один за другим меняться министры. В то время сливались два министерства внутренних дел: России и СССР, которые не соглашались друг с другом по целому ряду политических вопросов. В результате этих конфликтов наш Центр распался, и мне пришлось написать рапорт об увольнении. Сейчас от наших начинаний в МВД осталась лишь небольшая лаборатория, всё вернулось на тот изначальный круг, который был до моего прихода. Конечно, никакая работа не проходит бесследно: зёрна были посеяны, но очень жаль одного из главных дел моей жизни.
В последующий период с помощью генерала Николая Шама мы организовали частный центр, где занималась вопросами, которые курировала Федеральная служба охраны и лично генерал Борис Ратников. Они делали заказы, а мои ребята, подготовленные по нашим экстрасенсорным методикам, эти заказы выполняли. Было много интересных работ по расследованию преступлений, аварий, кораблекрушений, мы делали прогнозы землетрясений. Проводили составление фотороботов не по памяти, а по образному экстрасенсорному восприятию.
Вот один из примеров. Тогда уже во весь рост встала проблема терроризма, и спецслужбы обратились к нам по поводу серии взрывов троллейбусов в Москве. Ни они, ни милиция не могли найти террористов, не было никаких следов. Мы начали работать в паре с оперативной группой, расследующей эти преступления. Мои экстрасенсы, уходя в прошлое, сделали фотороботы террористов, и их показали по телевидению. Мы также экстрасенсорно локализовали места, где прятались преступники. Наши ребята с помощью своего внутреннего видения просмотрели там номера машин, затем их проверила оперативная группа, и в одной, действительно, был обнаружен труп террориста. Когда же мы вышли на заказчика этих терактов, работы тут же были прекращены. Очевидно, он был связан с высокими государственными структурами. Это был либо передел власти, либо политические интриги.
Сейчас в моём новом Центре мы проводим множество интереснейших экспериментов по экстрасенсорике. Работаем не со случайно набранными с улицы людьми инее лицами, объявившими себя великими экстрасенсами. Мы тестируем людей, находим среди них обладающих экстрасенсорными способностями и работаем с ними по определённой, отработанной нами методике повышения их природных экстрасенсорных возможностей. Поэтому я знаю, что чудо я могу показать — в любых, самых строгих контролируемых условиях — сегодня, завтра, послезавтра и с высокой процентной вероятностью. А если оно не получается, то я точно знаю, почему и что именно не сработало. Мы вышли на стабильную вероятность 75–80 % фиксации информационного воздействия, что удовлетворяет самым строгим научным критериям достоверности и повторяемости.