Тайные секты

Мельников-Печерский Павел Иванович

Являлись ли хлысты в синод и к архиереям после всенародно объявленного синодского указа, не знаем.

Дело было уже кончено, как до сведения Феофана Прокоповича дошло о могилах христов людей божьих, Суслова и Лупкина, в Ивановском монастыре. Он написал в Москву письмо к советнику Ивану Топильскому, который до того был судьею при следствии розыскных раскольничьих дел, чтоб он осмотрел надгробные памятники и сообщил ему о них подробные сведения. Топильский нашел над могилой Лупкина новопостроенный памятник (честное гробовое здание) с надписью об его святости, близ которого нашел и могилу Суслова. Над нею камень был уже сравнен с землею и около него посажены

были яблони и другие деревья. Этот надмогильный садик огорожен был решеткой с дверцами. Прежде, сказывали Топильскому, была тут «гробница с немалым украшением», но когда последовало распоряжение, чтобы в монастыре и у приходских церквей гробницы и надгробные камни были снесены, тогда и с могилы Суслова снесен был воздвигнутый ему памятник и на месте его разведен садик. Надпись же с того памятника, свидетельствовавшая о святости Ивана Тимофеевича, была стесана и вделана в стену церковной трапезы, неподалеку от могилы.

Феофан Прокопович заявил в присутствии синода о сведениях, собранных им посредством Топильского в Москве. Члены синода полагали, что похоронение тел ересеначальников при церквах сделано последователями их не иначе, как с целью распространить убеждение, что они были не только не суеверны, но и «святости некоей общники». Затем, приведя в основание первую статью уложения царя Алексея Михайловича, по которой богохульникам назначается смертная казнь сожжением, решили передать дело в правительствующий сенат для исполнения, с тем, чтобы в Ивановском монастыре надгробный памятник над Лупкиным, садик над Сусловым и надпись на стене церковной трапезы были уничтожены. Решение это в синоде состоялось 31-го мая 1736 года. [74]

74

«Собрание постановлений по части раскола по ведомству святейшаго синода», т. I, стр. 312–316.

Сенат решил (не ранее однако 1739 г.) «закопанные в московском Ивановском монастыре трупы богопротивных ересеучителей и еретиков Прокопия Лупкина и Ивана Суслова, выкопав через палачей и вывезши в поле, учинить с ними по указам», то есть сжечь. [75]

Трупы сожгли. Но чьи? Впоследствии увидим, что в маленькой церкви, построенной хлыстами в Новом Иерусалиме, за Сухаревою башней, были мощи Ивана Тимофеевича. Если труп Лупкина и был сожжен, то останки Ивана Тимофеевича были подменены останками другого покойника. Может быть, хлысты сумели сделать то же и с трупом Лупкина, так что палачи выкопали и сожгли на кострах за городом трупы каких-нибудь людей, вовсе не причастных хлыстовскому учению.

75

Там же, т. I, стр. 360.

Тем «дело о богомерзкой ереси» и кончилось. Хлысты до сих пор помнят этот розыск и о страданиях «святой мученицы Настасьи Карповны» грустным голосом поют песни на радениях. При открытии хлыстовских сборищ в Москве, в сороковых годах нынешнего столетия, в Басманной части, июня 12-го 1846 года, частному приставу Лисицыну, московская мещанка Гостиной слободы, Арина Максимовна, содержавшая хлыстовскую секту, сказала эту песню. Она записана вместе с другими в снятом с нее допросе. [76]

76

«Дело

об открытых в Москве, в доме Василья Евграфова хлыстах 1844-46 года».

Вот песня о Настасье Карповне:

В конюшенке государевойТут стояли да все конички.Уж один конь не пьет не есть,Он почуял дорожку дальнююОт Москвы было до ПитераПролегала путь-дороженька.Уж по той ли по дороженькеТут ведут красную девицу,Свет Настасьюшку Карповну, [77] У ней ноженьки были скованы,Белы рученьки назад связаны,Очи ясныя платком завязаны.Уж ведут ее два полка солдатКо тому дворцу государеву,К государыне Анне Ивановне.«Государыня Анна Ивановна,Возьмите эту невольницу во палатушки».Уж стала у ней спрашивать:«Ты которую веру веруешь,Уж которому Богу молишься?»«Изволь выслать своих верных слуг,Я тебе скажу правду-истину».Государыня Анна Ивановна испугаласяИ вскричала громким голосом:«Уж вы слуги мои верные,Возьмите эту невольницу,Посадите в темну темницуПод красное окошечко,Которое на Неву реку».Взглянула Настасьюшка КарповнаВ то красное окошечко:«Уж ты матушка Нева-река,Ты теки в каменну Москву,Ты скажи поклон верным-праведнымИ отцу с матерью,Что хотят меня казнить, мучить,Топором острым, еще плахою,Еще площадью, красною рубахою.Ты прости-прощай верны-праведны,Ты прости-прощай отец с матерью,Ты прости-прощай весь мир-народ,Ты прости-прощай два полка солдат,Ты прости-прощай млад грозен палач,Не прощаю одну государыню Анну Ивановну».

77

В подлинном деле написано Поликарповну. Но Настасья была по отце Карпова, а не Поликарпова.

Не простила Настасья Карповна государыню, говорят хлысты, и Анна Ивановна умерла чрез три дня после казни «верных-праведных». Хлысты и тут, как и в большей части своих сказаний, путаются в хронологии. Императрица Анна Ивановна скончалась не чрез три дня, а чрез семь лет после казни хлыстов. [78]

78

Впервые напечатано в журнале "Русский вестник" за 1868 год, № 5.