Тайные страсти принцессы Джеллы
Шрифт:
— Тогда примем ее.
— Проси ее сюда, — обратилась Мария к индуске.
— Сейчас! — проговорила Скиндия, выбегая из комнаты.
— Только бы эта женщина не оказалась вестницей скорби, — сказала Эва таким тихим голосом, что Мария с трудом смогла ее расслышать.
— Не следует преждевременно расстраиваться, подождем: время объяснит все.
Дверь снова отворилась, и Скиндия ввела в гостиную богато одетую женщину. Густая вуаль, наброшенная на голову, полностью скрывала ее лицо, однако даже сквозь нее виднелись сверкающие черные глаза.
Незнакомая женщина медленно направилась к молодым девушкам и, остановившись в нескольких шагах, поклонилась им. Мария сделала Скиндии знак, чтобы та вышла, и обратилась к незнакомке:
— Вы настойчиво желали видеть нас, хотя знаете о нашем горе. Наверное, для этого у вас есть важные причины? Но позвольте сначала спросить у вас…
Молодая девушка остановилась.
— Конечно, вы хотите, мисс Мария, спросить, кто я?
— Совершенно верно.
— Сейчас вы узнаете.
Произнося эти слова, незнакомка откинула вуаль. Молодые девушки, одновременно взглянув на нее, остановились в недоумении: не обманывает ли их зрение, не мерещится ли им?
— Вы не ошибаетесь, — отвечала женщина, грустно улыбаясь. — Это я!
— Принцесса Джелла! — воскликнула Мария.
— Принцесса у нас в доме, — сказала Эва.
Марии пришла в голову мысль, что ее самые мрачные опасения, самые тревожные предчувствия начинают осуществляться.
Принцесса в течение нескольких секунд совершенно безмолвно смотрела попеременно то на одну сестру, то на другую. На ее лице выражалось самое теплое участие к этим молодым девушкам. В ее взоре чувствовалось добродушие. При взгляде на нее можно было подумать, что это старшая сестра, сердце которой исполнено умилением при виде двух младших, с которыми она долго находилась в разлуке.
Наконец принцесса заговорила.
XIV. ВЕЛИКАЯ АКТРИСА
— Милые, бедные девушки, — начала она трогательным голосом. — Наверное, мой визит очень удивляет вас, даже тревожит?
Она взяла руки Марии и слегка пожала их. Затем, как бы не замечая, что это пожатие вызвало у девушки нервную дрожь, продолжала:
— О, соберитесь с силами, мои дорогие, успокойтесь! Одно лишь искреннее участие и теплое сочувствие к вам обеим заставило меня настаивать на немедленном свидании.
Если бы кто-нибудь во время речи принцессы стоял у окна и вглядывался бы в сгущающийся мрак, то заметил бы среди лиан, заполнивших сад и образовавших зеленый свод над входом в дом, промелькнувшую фигуру невысокого роста. Чтобы не обнаружить себя, человек пробрался по карнизу веранды до первого из открытых окон и, прижавшись между двух ваз японской работы, пробормотал едва слышно:
— Отсюда мне будет все видно.
Это был Казиль.
— Почему вы молчите? Почему не отвечаете мне? — спросила принцесса Джелла, стараясь придать своему голосу самый нежный, исполненный ласки оттенок.
— Мы благодарны вам, принцесса, — заговорила Мария, — за ваше расположение и внимание, оказанные нам, однако…
— Однако, — договорила Джелла, — вы все-таки удивлены, потому что видите во мне чужую. Не это ли вы хотели сказать?
Мария не умела лгать.
— Вы правы, принцесса.
— Тем не менее, — продолжала Джелла, — я вам друг, и друг искренний. Мною руководят только порывы сердца. Каждый раз, когда несчастье обрушивается на человека, я прихожу к нему, чтобы утешить и защитить его. Я покровительствую вам.
Эва с гордостью подняла голову.
— У нас есть покровитель, принцесса, который нам не изменит, а сила и власть его не вызывают сомнений, — сказала она.
— Покровитель? — удивилась принцесса. — Кто же это?
— Наш соотечественник, губернатор Бенареса лорд Сингльтон.
— Лорд Сингльтон! — воскликнула Джелла. — Я приехала от него. Именно он и послал меня к вам.
— А! — успокоились молодые девушки. — Значит, вы видели сэра Эдуарда и сэра Джорджа и можете сообщить нам причину столь длительного их отсутствия?
— Они сейчас у губернатора, и исполнение печального долга, вероятно, задержит их еще на некоторое время.
— Слышишь, сестра? — обратилась Эва к Марии. — Мы зря волновались.
— Да, — ответила Мария, — предчувствия могут быть обманчивы.
Джелла продолжала:
— Я разговаривала с вашим другом лордом Сингльтоном о вас и вашем беспомощном одиночестве, которое меня глубоко смущает и огорчает.
— Мы вовсе не одиноки, принцесса, — сказала Мария. — Сэр Джордж и его брат Эдуард живут вместе с нами в этом доме, который принадлежал нашему дорогому опекуну.
— Да, я знаю это. Но в том-то и дело…
— О чем вы, принцесса?
— Лорд Сингльтон, которому я высказала кое-какие соображения, вполне согласился со мной.
— Мы не понимаем вас, принцесса.
— Сейчас я выскажусь яснее. В течение некоторого времени я жила в Англии, правда недолго, но вполне достаточно, чтобы изучить нравы и обычаи страны, а поэтому мне хорошо известно, что там, в этой свободной стране, девушки наравне с мужчинами и женщинами пользуются полной свободой и независимостью. И никому не приходит в голову, считать эту свободу неприличной.
— Что вы хотите сказать? — спросила Мария.
— А вот что: как ни беспредельна свобода молодых англичанок, она не простирается до того, чтобы молодые девушки жили в одном доме с мужчинами, которые не являются их братьями. А вы после смерти вашего опекуна оказались именно в таком положении. Вот здесь-то и заключается опасность, разумеется, не для вас, а для вашей репутации.
— Мы не знаем за собой дурных поступков! — заметила Мария. — В чем же, в таком случае, могут обвинить нас?