Тайные желания джентльмена
Шрифт:
Присутствующие отреагировали ошеломленным молчанием. Мария не могла их винить. Она и сама была потрясена его предложением.
Ее подружки-холостячки стали обмениваться изумленными взглядами и пожимать плечами, но первой задала интересовавший всех вопрос Миранда:
– Но кто такой этот Филипп?
– Филипп - брат мистера Хоторна, - объяснила Эмма и, приподняв брови, взглянула на Марию.
– Это маркиз Кейн.
– О-ох!
– возбужденно воскликнули в один голос и незамужние девушки, и матроны.
– Насколько я знаю, - добавила Пруденс, удивленно глядя
– У-ух!
– снова прозвучал хор голосов, но на сей раз более разочарованно.
Все они смотрели на нее, явно ожидая подробностей. Она неохотно капитулировала, рассказав им все о возмутительном предложении и подчеркнув, что, по признанию маркиза, любовь к этому никакого отношения не имеет. Она также поведала им о его надменных высказываниях относительно ее низкого происхождения и о том, что он считает, будто их брак станет таким же опрометчивым поступком, как и брак, предложенный ей его братом двенадцать лет тому назад. Рассказывая это, она снова вышла из себя и к концу изложения фактов была так же возмущена, обижена и сбита с толку, как и после его ухода из ее кухни месяц тому назад.
– Поэтому, - в завершение заявила она, - я сказала ему, что он может сделать со своим высокомерием, со своим смехотворным предложением и своими снобистскими понятиями, и дала ему от ворот поворот.
Потом она сложила руки и, кипя справедливым негодованием, стала ждать, когда ее друзья искренне одобрят ее решение и похвалят за проявленную мудрость.
Но присутствующие не спешили высказывать замечания, и она решила, что они слишком возмущены, чтобы говорить.
– Неудивительно ли, что он мог надеяться, будто я выйду за него замуж? Почему, черт возьми, он считает, что после того, как он разлучил меня с Лоренсом, я соглашусь выйти замуж за него?
Миссис Моррис, прочистив горло, заговорила первой:
– Но ведь ты сама сказала, дорогая, что эта история с мистером Хоторном закончилась много лет назад.
– Да, но, видите ли, Филипп…
– Может быть, ты все еще влюблена в мистера Хоторна?
– спросила Люси.
– В Лоренса? Нет, конечно! Но…
– Маркиз наверняка человек богатый?
– прервала ее миссис Инкберри.
– Да, но это едва ли означает…
– Мария, он предложил тебе именно выйти за него замуж!
– воскликнула миссис Инкберри.
– Ты стала бы супругой пэра, маркизой.
– Я понимаю, но…
– А он красив?
– спросила Дейзи.
– Нет, - сразу же ответила Мария, но ей немедленно возразила Пруденс.
– Он очень красив, - сказала она.
– Я видела его на майском балу, и мне показалось, что он пользуется успехом.
Мария возмущенно фыркнула, но на нее не обратили внимания.
– Он высок, широкоплеч, - добавила Эмма.
– С темными волосами и, насколько я помню, синими глазами на худощавом волевом лице.
– Потрясающее сочетание, - сказала Люси.
– Хотя мне кажется, что женщина, чье мнение важнее всех, с этим не согласна. Ты не считаешь его красивым, Мария?
Все лица снова повернулись к ней, и она попыталась объективно ответить на этот вопрос, но не смогла. Филипп был… просто Филипп. Высокий, невозмутимый, преисполненный достоинства, с глубокими синими глазами, которые, казалось, видят все, и с этой его манерой гордо вскидывать подбородок.
– Пожалуй, он красивый, - неохотно согласилась она и вздохнула.
– Конечно, красивый. Но он не должен быть таким. Такие невыносимо консервативные люди не должны быть красивыми. Это как-то несправедливо.
– Ох, Мария!
– воскликнула Пруденс, и все рассмеялись.
Она понимала, что ее заявление абсурдно, но ей почему-то это не показалось забавным.
– Не понимаю, почему вы смеетесь. Я была права, дав ему решительный отпор. Он меня не любит. Он называет свои чувства безумием, от которого его излечит женитьба на мне! Скажите мне, может ли женщина в здравом уме принять такое смехотворное предложение?
– Ах-ха!
– кивнула Пруденс и, посмотрев на нее пристальным взглядом, улыбнулась такой улыбкой, которая Марии отнюдь не понравилась.
– Теперь мне понятно. Ты боишься.
– Боюсь?
– Мария уставилась на нее, ушам своим не веря.
– Чего это я боюсь, скажи на милость? Я не боюсь ничего, тем более Филиппа Хоторна!
Пруденс игнорировала ее слова:
– Леди, по-моему, наша Мария влюбилась!
– Что-о?
– Мария вскочила на ноги.
– Таких глупостей я еще никогда не слышала!
– И она боится, что, если выйдет за него замуж, то наскучит ему и останется с разбитым сердцем.
– Похоже, ты не слышала ни слова из того, что я сказала!
– рассердилась Мария.
– Я не люблю его. Он мне даже не нравится. Он сноб. Причем самонадеянный. Как он смеет считать, что мое согласие само собой разумеется? Как будто я должна быть благодарна за то, что он снизошел до предложения выйти за него замуж! Такой самонадеянности я еще никогда не встречала!
Пру по какой-то причине улыбнулась еще шире:
– Успокойся, дорогая. Мы все слышали твое мнение о его предложении. Зачем так взъерошивать перышки, словно возмущенная голубка?
– Не понимаю, почему ты всегда во всем находишь романтическую сторону?
– пробормотала Мария.
– Влюблена? Какой абсурд! Ни одна женщина, у которой имеется хоть немного здравого смысла, не может влюбиться в Филиппа.
– А мне кажется, что в него влюблены многие женщины, - добавила Эмма.
– Вздор!
Эмма игнорировала восклицание Марии, отхлебнула глоток чаю и продолжила:
– Я совершенно точно знаю, что в него уже давно по уши влюблена старшая дочь герцога Ричленда.
Мария замерла, вспомнив женщину в небесно-голубом шелковом платье на майском балу.
– У нее черные волосы?
– спросила она, сразу же почувствовав себя полной кретинкой.
– Впрочем, это не имеет значения, - добавила она.
– Одного не могу понять: почему она хочет выйти замуж за Филиппа?
– Ну-у, во-первых, он маркиз, Мария, - напомнила миссис Инкберри, - и хотя совершенно ясно, что тебе это безразлично, он имеет немалый вес в обществе. Полагаю, что многие женщины с радостью вышли бы за него замуж.