Тайный агент Господа
Шрифт:
(Из данной расшифровки исключена процедура погружения в гипноз по методике С. Фанабарзры по личной просьбе последнего. Исключены также паузы, чтобы облегчить чтение и восприятие текста.)
С. Фанабарзра: Хорошо… Сейчас тысяча девятьсот семьдесят второй год. Что ты помнишь?
№ 3643: Мой отец… Его никогда не было дома. По пятницам мы иногда всей семьей ходили встречать его у завода. Мама говорила, что он никчемный человек и мы не дадим ему растранжирить все деньги
Д-р Конрой: Спросите, где был его отец?
С. Фанабарзра: Ты знаешь, где задержался твой отец?
№ 3643: Его уволили. Он вернулся домой через два дня, совсем не в себе. Мама сказала, что он пил и путался со шлюхами. Ему давали чек, но недолго. Мы ходили в контору Социальной безопасности за папиным чеком. Но иногда он нас опережал и пропивал чек. Эмиль не понимал, как можно пропить бумажку.
С. Фанабарзра: Вы обращались за помощью?
№ 3643: В приходе нам изредка давали одежду. Другие мальчики ходили за одеждой в Армию спасения, там вещи всегда были лучше. Но мама говорила, что там все еретики, нехристи и лучше носить одежду честных христиан[46]. Берия (старший брат Кароского) говорил, что одежда честных христиан вся в дырах. Я ненавидел его за это.
С. Фанабарзра: Ты обрадовался, когда Берия убежал?
№ 3643: Я лежал в постели. Я видел, как он в темноте крался через комнату. Ботинки он держал в руках. Он подарил мне свой брелок для ключей. С серебряным медведем. И сказал, чтобы я повесил на него подходящие ключи. Утром Эмиль расплакался из-за того, что брат с ним не простился. Я дал ему брелок. Эмиль продолжал плакать и швырнул брелок. Я распотрошил свою книгу со сказками, чтобы он успокоился. Я ее изрезал ножницами. Отец запер меня в своей комнате.
С. Фанабарзра: Где находилась твоя мать?
№ 3643: Играла в бинго в общине. Был вторник. По вторникам играли в бинго. Каждый билетик стоил один цент.
С. Фанабарзра: Что произошло в той комнате?
№ 3643: Ничего. Я ждал.
С. Фанабарзра: Виктор, ты должен рассказать.
№ 3643: НИЧЕГО не произошло, ясно, сэр? НИЧЕГО!
С. Фанабарзра: Виктор, ты должен рассказать. Отец привел тебя в свою комнату и что-то сделал, правда?
№ 3643: Вы не поймете. Я это заслужил!
С. Фанабарзра: Что ты заслужил?
№ 3643: Наказание. Наказание. Меня нужно было сильно наказать, чтобы я раскаялся в плохих поступках.
С. Фанабарзра: В каких плохих поступках?
№ 3643: Во всех плохих поступках. Я очень плохо себя вел. За кошек. Я запихнул кота в мусорное ведро, набитое мятыми газетами, и поджег. Он кричал! Кричал по-человечески. И за сказки.
С. Фанабарзра:
№ 3643: Боль. Мне было больно. А ему нравилось, я знаю. Он говорил, что ему тоже больно, но он врал. Он говорил это на польском. На английском он не умел врать, он сбивался. Он всегда говорил по-польски, когда наказывал меня.
С. Фанабарзра: Он тебя трогал?
№ 3643: Он давал мне под зад. И не разрешал оборачиваться. И засовывал что-то внутрь. Что-то горячее, и от этого было больно.
С. Фанабарзра: Часто тебя так наказывали?
№ 3643: Каждый вторник. Когда мамы не было дома. Бывало, когда все заканчивалось, он засыпал на мне. Как мертвый. А случалось, он не мог меня наказать и тогда бил.
С. Фанабарзра: Как он тебя бил?
№ 3643: Шлепал рукой, пока хватало сил. Иногда, после того как он меня побил, он мог меня наказать, а иногда нет.
С. Фанабарзра: А твои братья, Виктор? Отец их тоже наказывал?
№ 3643: Думаю, он наказывал Берию. Эмиля ни разу, Эмиль был хорошим, поэтому он умер.
С. Фанабарзра: Только хорошие умирают, Виктор?
№ 3643: Только хорошие. Плохие — никогда.
Палаццо дель Говернаторато
[Дворец правительства]
Ватикан
Среда, 6 апреля 2005 г., 10.34
Дожидаясь Данте, Паола протирала ковер в коридоре, беспокойно расхаживая взад и вперед. День начался скверно. Не успела она, немного поспав, прийти на службу, как наткнулась тут на глухую стену бумажной волокиты и бюрократических препонов. Начальник итальянской Службы гражданской обороны Гвидо Бертолано проявлял большую озабоченность ростом числа паломников, которые наводнили город. Они буквально заполонили все спортивные центры, колледжи и всевозможные муниципальные заведения, где имелись крыша над головой и свободное пространство. Теперь дошло до того, что люди спали даже на улицах, в подъездах домов, на площадях, в будках банкоматов. Диканти позвонила ему, чтобы попросить помощи в задержании подозреваемого, и Бертолано поднял ее на смех.
— Дорогая ispettora, если бы даже вашим подозреваемым был сам Осама, и тогда мы едва ли смогли бы сделать для вас больше. Не сомневаюсь, что вы в состоянии подождать, пока уляжется вся эта суматоха.
— Не уверена, отдаете ли вы отчет…
— Ispettora… Диканти, так ведь, вы сказали, вас зовут? В аэропорту Фьюмичино разместился парк самолетов первых лиц государств. Во всех пятизвездочных отелях президентские апартаменты занимают коронованные особы. Нет, вы представляете, какая это морока — обеспечить им охрану? Каждые пять минут сообщают о возможных террористических актах и ложных угрозах взрыва. Я стягиваю carabinieri из городов, расположенных в радиусе двухсот километров. Клянусь, ваша проблема может подождать. А теперь, прошу вас, освободите линию. — И он резко бросил трубку.