Тайный дневник Лолиты
Шрифт:
– Я тоже безумно соскучилась, милый, – проворковала Алана. Она всегда была ласкова и Саврасова иначе как «милым», «любимым» и «дорогим» не называла. – Но спешу тебя обрадовать, я смогу приехать пораньше.
– Здорово! И когда?
– Возможно, завтра утром!
– Я очень рад. Жду тебя с нетерпением.
Они еще немного побеседовали. В основном говорила Алана. Рассказывала об организованных фондом мероприятиях. Но как у Виктора дела, тоже спросила. Он ответил: «Все в порядке». Как обычно. Саврасов не привык посвящать женщин в свои проблемы.
Распрощавшись
На этот раз не вышло. Рой мыслей мешал отключиться, и Виктор не отдохнул, а еще больше измучился. Лучше б поработал!
Дом, в котором некогда проживал Стариков, а теперь обитали лишь его приемная дочка с внуком, он узнал издали. Добротное девятиэтажное строение сталинской эпохи. В те далекие годы оно, видимо, было выстроено одним из последних в этом районе, стояло на отшибе и считалось не очень удачно расположенным, но теперь, когда Москва застроилась плотно, все поменялось. Отличное место, неплохой дом. Однозначно лучше стоящих по соседству блочных двенадцатиэтажек, построенных во времена так называемого застоя.
Саврасов подошел к нужному подъезду. Домофон либо сломался, либо был отключен, и Виктор спокойно вошел внутрь. Лифт работал, но его уже кто-то занял, и Саврасов побежал по лестнице. Его физическая подготовка и длинные ноги позволяли перескакивать через три ступеньки…
Несколько десятков прыжков – и он у двери.
Виктор, чуть запыхавшийся от бега, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, затем надавил на кнопку звонка.
– Заходите, открыто! – услышал он. Голос был знакомым. Он принадлежал Ксении Маловой.
– Вы почему не запираетесь? – спросил он, войдя в квартиру.
– Только что ушли соседи, зашедшие помянуть Алексея Алексеевича, – ответила она. Ксения стояла в прихожей, держа на руках сына, закутанного в банный халатик с капюшоном. Виктора она, судя по выражению лица, увидеть не ожидала. – Я думала, сейчас другие придут… Из восьмидесятой…
– Здравствуйте еще раз.
– Добрый вечер.
– Я не сосед из восьмидесятой, но можно я… зайду?
– Проходите.
Она указала направление. Виктор, уже бывавший у Старикова в гостях, понял, что его приглашают в гостиную. Он прошел в комнату. Там был накрыт стол. А зеркала завешаны материей. На старомодном трельяже стоял портрет Алексея Алексеевича в траурной рамке, возле него горели церковные свечи.
– Будете есть? – спросила Ксения. Она опустилась на диван,
– Нет, спасибо. Мы уже помянули сегодня Алексея Алексеевича.
Тут Виктор заметил, что мальчик смотрит на него.
– Как парня зовут?
– Иваном.
– Привет, Ваня! – Саврасов помахал мальчишке рукой. Он редко общался с детьми, особенно маленькими, и слабо представлял, как это делается. С седаковскими пацанами играл, беседовал, но когда они уже более-менее подросли. К тому же дети Андрея ему нравились. Особенно старший. Натуральный бандит. На отца очень похожий. Младшенький больше маменькин сынок. Но все равно отличный парень. И симпатяга…
Сын же Ксении Виктору не очень понравился. Слишком серьезный и… худенький. Пухленькие дети обычно на взрослых производят самое приятное впечатление. Наливные щечки, пузико, ручки в ямочках – все это так мило. Ванечка же был совсем другим: узколицым, костлявым, с пальцами, похожими на карандаши, – длинными и тонкими. А как он смотрел на него своими серо-зелеными глазами! Задумчиво и печально. Как мудрый старик, познавший все тайны мира.
– Вы ему понравились, – сообщила Ксения, несказанно удивив этой фразой Виктора. На его взгляд, ребенок как был совершенно бесстрастен, так таковым и остался. – Обычно он боится чужих. Плачет. Весь в меня маленькую.
– Какой он у вас… серьезный, – не удержался от комментария Виктор. – Даже не улыбается.
– А чему улыбаться? Он устал, хочет спать, сегодня без тихого часа остался. И дяденька, который ему понравился, ничего вкусного не дал. Да, Ванюша? – Ребенок тяжело вздохнул.
Саврасов не сдержал улыбки. Парень стал ему нравиться.
– Ему сладкое можно? У меня конфетка есть.
– Если карамелька, то можно.
– Как раз она. Люблю сосачки.
– Ваня тоже.
Виктор достал из кармана лимонную карамельку, протянул мальчику.
Тот с достоинством ее взял и как будто даже кивнул, благодаря за угощение… «Как взрослый, – подумал Виктор. – Не ребенок – уникум!» Но тут Ваня засунул конфетку в рот вместе с фантиком, и сразу стало ясно, что он обычный малыш полутора лет. Разве что не слишком улыбчивый.
– Мальчик совсем на вас не похож, – заметил Виктор. – Весь в папу, да?
– Да, он больше похож на отца. Только цвет глаз мой.
– Значит, вы родили его не от Старикова, – ляпнул Виктор и тут же устыдился. – Извините меня за бестактность. Это не мое дело…
– Почему вы думали, что Ваниным отцом был Алексей Алексеевич?
– Это не я, а следователь.
– А… Ну ясно.
– На него мальчик не похож совершенно точно.
– Я родила Ванечку не от Старикова.
«Но и не от случайного любовника, как заявила в полиции, – подумал Виктор. – Скорее всего, отец Вани – Козловский. Во-первых, с ним у нее был роман, во-вторых, все совпадает по срокам, а в-третьих, он немного на него похож: вытянутое лицо, длинный нос, грустные глаза… Или глазами он пошел в маму не только цветом?»