Тайный канон Китая
Шрифт:
В древности великие водители мира [30] жили одной жизнью с Бесформенным [31] . Посему они обращали свой взор назад, дабы обозреть прошедшее, и обращали свой взор на себя, дабы постичь будущее. Они смотрели назад, чтобы познать древность, и обращались к текущим делам, чтобы знать настоящее. Всматриваясь назад, можно понять других; обращаясь к текущим делам, можно познать себя.
Ежели должное положение вещей [32] не соответствует тому, что творится в мире, обращайся к прошлому и в нем ищи ответ. Умение помыслить о случившемся и постигнуть должное приносит понимание, свойственное мудрым. В это нужно тщательно вникнуть.
30
В оригинале букв.: «владевшие Великим Превращением». Вероятно, здесь имеются в виду мудрые правители, которые посредством Пути навлекали благотворные «превращения
31
Тао Хунцзин отождествляет Бесформенное с Дао. Напомним, что в трактате «Военное законы Сунь-цзы» сущность военной стратегии формулируется так: «не имея формы, давать форму другому».
32
В оригинале букв.: «Ежели истина действия и покоя, пустоты и наполненности не соответствует (требованиям) настоящего».
Речь другого человека — это деятельность. Мое молчание — это покой. Следуй чужим речам и вслушивайся в чужие слова [33] . Коли речи кажутся неразумными, доискивайся до причины, и смысл сказанного непременно раскроется.
Речь всегда содержит в себе образы [34] . Событие всегда содержит в себе отличительный признак, позволяющий сопоставлять его с другими явлениями. Когда определены эти образы и отличительные признаки, выявляется всеобщий порядок вещей.
33
Комментарий Тао Хунцзина: «Пребывая в покое, созерцай деятельность — тогда сможешь глубоко вникнуть. Умей вслушиваться в слова — тогда достигнешь понимания».
34
В китайской традиции понятие «образы» (сян) относилось, скорее, к неким первичным, смутным конфигурациям внутреннего опыта, определявшим внешние, предметные образы. Как воплощение исконных качеств вещей такие «про-образы» выступали критерием классификации вещей.
Образы — это не что иное, как свойство категории явления. Отличительные признаки — это не что иное, как свойство понятий речи. Поэтому мы можем, руководствуясь бесформенным, понимать смысл сказанного, а, рассматривая суждения о событиях, уяснять истинные намерения человека.
Это подобно тому, как расставляют силки, желая поймать зверя: чем шире расставишь, тем обильнее будет добыча. Путь согласуется с этой истиной: стоит лишь правильно рассчитать ход событий, и добыча сама попадется в расставленные сети. Вот так же нужно ловить человека, постоянно охотясь на него силками.
Если же он ничего не говорит и не дает поводов для сопоставлений [35] , надо изменить свою манеру поведения и посредством образов в речи побудить его к действиям, а самому подладиться [36] под его намерения и увидеть его чувства. Тогда, угождая его желаниям, можно пасти его.
Я могу, оглядываясь на прошлое, возвыситься над ним, а мой соперник может, исходя из текущих событий, определять будущее. Однако же в речах всегда есть образы и образцы для сопоставления, и, полагаясь на них, можно обрести для себя прочную основу. Тогда следует, заново оценив положение, прощупывать соперника, размышлять над его поступками, следовать обстоятельствам, благодаря чему в моих речах будут правильно определены все явления. Вот так мудрым мужам издавна удавалось перехитрить неразумных и действовать, не ведая сомнений.
35
В оригинале сказано: «Если его речь не дает повода для сопоставлений…». Исправлено на основании комментария Тао Хунцзина.
36
Согласно пояснению Тао Хунцзина, иероглиф юао означает здесь «быть в согласии». Чжао Цюаньпи толкует этот термин как «подвигнуть человека на действия».
Посему те, кто умел обдумывать чужие речи [37] , могли повелевать духами и постигать их природу [38] . Каждое их действие было безупречно правильным, и поэтому они могли пасти других. Когда же нет такого тщательного обдумывания источника власти, невозможно со всей ясностью понимать состояние другого. А когда нет ясного понимания другого, невозможно сохранить прочную основу для своей власти. В таком случае полезно будет предложить новые образы и образцы для сопоставления. Они непременно вызовут отклики, и надлежит внимательно вникнуть в них [39] .
37
В списке даосского канона вместо слова «посему» стоит сходный по начертанию и звучанию знак «древние». В этом случае фраза начинается так: «Те, кто в древности…».
38
Комментарий Тао Хунцзина: «Здесь говорится о том, что искусные в обдумывании речей сидели в забытьи, отринув чувственное восприятие… проникали в отдаленное и мельчайшее и пребывали в сокровенном согласии с целым миром».
39
Тао Хунцзин поясняет: «Надо заставить его высказаться, а самому покойно выслушать его».
• Тот, кто желает выслушать другого, должен отвечать молчанием.
• Тот, кто хочет дать другому раскрыться, должен отвечать скрытностью.
• Тот, кто хочет, чтобы другой возвысился, должен отвечать самоумалением.
• Тот, кто хочет соблазнить другого приобретением, должен уметь отдать.
• Тот, кто желает узнать затаенные чувства другого, должен выставить образы и сопоставления, а потом поощрить его высказывать свои суждения [40] .
Когда речи людей подобны и согласуются друг с другом, это значит, что взгляды этих людей совпадают.
40
Согласно пояснению Тао Хунцзина, необходимо «побудить его высказываться самому».
Во всяком деле и по любому случаю — служа ли государю или повелевая слугой — нужно вслушиваться в речи людей и распознавать истинное и ложное, устанавливать подобное и различное, различать искренность и притворство. Всякое деяние и всякое слово из этого проистекают, радость и гнев отсюда выходят наружу: здесь закон, управляющий поступками человека.
Оглядываясь на другого, уясняй собственное положение. Умей видеть то, на что полагаются другие, и пользуйся этим знанием.
Тот, кто хочет научиться слушать речи других, наблюдать их дела, судить о всех вещах, различать действие и бездействие, прежде должен взрастить в себе покой [41] . Даже не зная сущности вещи, можно по малейшему признаку уразуметь ее природу и определить явления, ей родственные.
41
Тао Хунцзин в своих комментариях несколько перетолковывает эту фразу: «Здесь говорится о том, что мудрость вслушивания в речи других требует прежде всего умения самому пребывать в покое, и тогда можно будет постичь смысл сказанного, после чего — исследовать события, то высказывая суждения о разных вещах, то проводя различие между деянием и покоем».
Поистине, чтобы понять другого человека, нужно уметь поставить себя на его место, оценить его возможности, досконально определить его намерения. Это подобно тому, как сходятся две половинки печати, как парящий дракон пронзает облака, как стрелок И безошибочно поражал стрелой цель [42] .
Посему желающий иметь знание начинает с себя и, лишь познав себя, может знать других. Знающий других — что рыба камбала, у которой оба глаза на одном боку [43] . Речи его — как эхо, следующее за звуком [44] . Видом своим он подобен тени, неотступно следующей за светом.
42
Имеется в виду легендарный стрелок Хоу И, сбивший с неба девять солнц.
43
Имеется в виду, что мудрый и его визави (то есть правитель и подданный) полностью понимают друг друга и имеют общий взгляд на вещи.
44
Эта фраза содержится только во фрагментах «Гуй Гу-цзы», включенных в энциклопедию «Тайпин юйлань».
Вникая в слова других, он ничего не упускает: так магнит притягивает иголки или язык вылизывает кость. Это означает также, что, когда соперник приоткроется лишь на малую толику, надо за короткое время досконально понять его состояние.
Так Инь превращается в Ян, а потом Ян переходит обратно в Инь подобно тому, как круг становится квадратом, а квадрат — кругом. Пока обстановка еще не прояснилась, отвлекай внимание соперника, ведя его кружными путями [45] . Когда же обстановка становится ясной, действуй сообразно свойствам квадрата. Этим правилом можно пользоваться при любых обстоятельствах независимо от того, куда ты движешься: вперед или назад, вправо или влево.
45
Круг в китайской традиции символизирует также внутреннее, сокровенное, «окольное» действие, а квадрат — внешнее, явленное, прямое действие.
О том, кто не умеет определить для себя план действий, неспособен уверенно вести за собой людей и неуклюж в своих поступках, можно сказать, что он «забыл об истине и сбился с Пути».
Прежде всего, нужно со всем тщанием определить порядок своих действий, а потом вести за собой людей. Кто умеет надежно скрывать свои планы и не позволяет знать о них даже самым близким людям, тот, можно сказать, достиг «небесной одухотворенности».
Глава третья. Зацепка внутри [46]
46
Под «внутренним» в данном случае понимаются прежде всего чувства правителя, в широком смысле — душевное состояние, заветные мысли человека. Знак цзе означает здесь одновременно способ завоевать доверие, «проникнуть в душу» правителя и укрепить решимость и волю государя. Речь идет в конечном счете о доверительном общении людей, обладающих «твердыми принципами», или, как выражается ученый Сун Лянь (XIV в.), об искусстве «подчинения сокровенных помыслов сердца». Употребленный в заголовке образ навеян представлением о том, что, зацепив бороздкой ключа зубцы замочного механизма, мы можем открыть запертую дверь.