Тайный ребенок для безжалостного дона
Шрифт:
— Вы шутите? Это отличная идея, — смеется Тони. — Я воспользуюсь любым поводом для вечеринки. Ты гений, Ки.
— Я поговорю об этом с моей матерью и Сальвадором. Мы можем устроить вечеринку здесь, — объявляю я.
Елена на удивление тиха. Она отошла от группы, на ее лице появилось странное выражение. Пока Тони начинает обсуждать идеи с Киарой, я подхожу к бильярдному столу и хватаю мяч, который она собиралась поместить в треугольник.
— Что с тобой? — спрашиваю я.
— Ничего, — бормочет она.
— Действительно? Я
Она пожимает плечами.
— Это будет весело. Хотя, возможно, меня здесь не будет.
— Почему, черт возьми, не будет?
— Потому что мне нужно вернуться в Бостон. У меня есть работа, Роман. Обязанности.
Я смотрю на нее секунду и пожимаю плечами.
— Увольняйся. Вернись домой. Задача решена.
Она смотрит на меня с недоверием.
— Этого не произойдет.
— Я вижу это по твоим глазам, волчонок. Ты тоже хочешь вернуться. Если ты это сделаешь, никто не будет думать о тебе хуже.
— Нет, но я буду меньше думать о себе. Я не ухожу, — упрямо говорит она.
Я стискиваю зубы.
— Когда ты возвращаешься?
— Примерно через неделю.
— Хорошо, потому что вечеринка в эти выходные.
Она напрягается.
— В какой день?
— Я не знаю. Думаю, в субботу, — говорю я, смущенный ее реакцией. — Почему? Что-то в этом не так?
— Нет. Ничего вообще. Не могу дождаться, — говорит она с улыбкой на лице, которая, как я сразу понимаю, фальшивая.
Мои глаза сужаются, и я собираюсь расспросить ее дальше, когда Майкл вскакивает на ноги.
— У нас проблема, — объявляет он, глядя на планшет.
Я уже двигаюсь к нему.
— Что это такое?
— Руссо сейчас что-то вывозят со своего склада. Может, это и не так уж важно, но узнать, что это такое, не помешает.
Я киваю:
— Хорошо. Пойдем.
Они вдвоем кивают и, попрощавшись с девочками, мы уходим.
Наше лидерство с Руссо зашло в тупик. Когда мы подошли к убежищу, там все было очищено. Не было никаких подсказок относительно того, что они планируют. С ними что-то происходит, но, кроме как подставить кого-то, чтобы проникнуть в них, у нас нет возможности выяснить, что именно.
Сальвадор посоветовал мне перестать быть параноиком по поводу Руссо и сосредоточиться на своих усилиях со своими людьми. Это был солидный совет, и я так и сделал, приложив все усилия, чтобы вечеринка прошла хорошо.
Звучит спокойная музыка группы, которую мы наняли, и атмосфера довольно прохладная. Здесь около семидесяти человек, в основном капо со своими супругами, смеются, разговаривают и набивают лица едой. Вечеринка проходит на открытом воздухе за нашим домом.
Я рад, что моя мама и Киара смогли это осуществить. Все это они сделали за три дня.
Улыбка на моем лице практически застыла, когда
— Спасибо, что пришел, Нолан, — говорит моя мать лысеющему мужчине перед нами. Она весь вечер была рядом со мной. Я уверен, что она пытается держать меня в узде, следить, чтобы я не сказал ничего неприятного нашим драгоценным гостям, но я вел себя просто идеально. Совершенно очаровательно и намеренный сделать так, чтобы все прошло хорошо.
Несколько секунд я изучаю Нолана Пайка. Он проработал в нашей семье более десяти лет, и у него двое сыновей — или были. Один из них совершил ошибку, присоединившись к Винсенту, и поплатился за это своей жизнью. Я не могу не задаться вопросом, хочет ли Нолан отомстить. Лицо мужчины гладкое и лишено каких-либо эмоций.
Я протягиваю руку для рукопожатия.
— Да, спасибо, что пришли, Нолан. Мой отец считал тебя ценным приобретением для нашей семьи, и я тоже.
Он пожимает мне руку и коротко кивает.
— Я не вижу Ноя поблизости, — заявляю я, многозначительно оглядываясь в поисках его единственного живого сына.
Нолан пожимает плечами.
— Я уверен, что он где-то здесь.
Моя мама задает ему еще несколько приземленных вопросов о его здоровье, прежде чем перевести нас к следующей паре. Карлсоны всегда были очень преданы нашей семье. Я менее напряжен, когда мы с ними разговариваем.
— Роман, а разве ты не собираешься в ближайшее время жениться? Твоя мама не может вечно проводить мероприятия с твоей рукой, — поддразнивает Эмили.
Это веселая молодая женщина лет двадцати с небольшим. Клянусь, каждый раз, когда я ее вижу, на ее лице всегда сияет широкая улыбка. Не то чтобы я мог винить ее за это. Если бы я вышел замуж за старика, находящегося на смертном одре, и мои дети были бы в очереди, чтобы унаследовать его состояние, я бы тоже все время улыбался.
И все же меня никоим образом не обрадовал ее вопрос. За меня отвечает мама.
— Работа еще продолжается, Эмили, — мягко говорит она.
Почувствовав мое настроение, она быстро уводит меня от Карлсонов.
— В чем, черт возьми, их проблема? Если они не пытаются заслужить расположение или о чем-то просить, они влезают в мою личную жизнь, — говорю я сердито. Моя рука тянется к галстуку на шее. Я ненавижу носить галстуки; они чертовски сжимают.
— Это не что иное, как то, что от тебя требуется, дорогой, — твердо говорит моя мама. — Ты знаешь это. Это твой долг. Теперь, я думаю, пришло время для твоей речи.
Я смотрю на нее.
— Мне нужно произнести речь?
Ее прохладный взгляд скользнул по моему лицу.