Тайный советник императора Николая II Александровича
Шрифт:
– Вот только…. Я ведь знаю историю до лета 2020 года. Там много всего было интересного. Давайте пока сосредоточимся на предстоящих пятнадцати годах. А если и дальнейшее вам понадобится – я скрывать не буду, готов рассказать. Ну и научные, технические достижения. Я, хоть и по-вашему из купцов, кое-что знаю, хоть и поверхностно.
– Хорошо, начинайте ваш рассказ, господин Попов.
И я начинаю с войны с Японией, до которой ещё больше, чем полгода. О лесной концессии в Корее, о переодетых солдатах, о внезапном нападении. О Варяге, Порт-Артуре. О Мукдене и Ляояне. О гибели Макарова
Далее я перехожу к миссии Витте, «графа Полусахалинского», оценивая её как успешную.
И прямо в процессе войны началась революция. Отмечаю связь между этими событиями. Дальше- о кровавом воскресенье. Дальше я плохо знаю, но осенью была всеобщая забастовка, парализовавшая всю страну, и вооружённое восстание в Москве, на Пресне, подавленное семёновским полком. Потом октябрьские указы, созыв думы, выборы по куриям. Разгон первой и второй думы, изменение выборного закона, третья дума, октябристы, Столыпин.
Дальше о Столыпине: назначение премьером в 1905-м, военно-полевые суды, переселение в Сибирь, отруба, убийство в 1910-м в Киеве.
– А ещё кого террористы убьют? – это уже Александра вмешалась.
– Ещё Плеве, это скоро, и ещё какого-то великого князя, кажется, Сергея, в общем, он в Москве был главным. Это самые известные.
– Что? Сергея Александровича убьют?
– Да, но дату не помню.
– Как вы можете не помнить? Ведь это великий князь, сын государя Александра II!
– Ну, великих князей много, толку от них мало…
– Отвратительные всё же у вас манеры, не уверена, что вам следует позволить влиять на великих княжон.
– Так ведь я и не придворный, да и вообще, в наше время всё гораздо демократичнее.
– Аликс, ну чего ты хочешь? Поверь, есть люди и ещё грубее. Продолжайте, господин Попов.
– Ну, революцию только в 1907-м подавят, не без помощи военно-полевых судов Столыпина. Но в основном в конце это будут уже деревенские бунты или банды в провинции. Да, ещё броненосец Потёмкин. Но дат тоже не помню.
Рассказываю про броненосец, сбежавший в Румынию. Ну а затем перехожу уже к отношениям с Германией и Австрией, о ложной панславянской идее, об аннексии Боснии Австрией. О позиции Вильгельма, мол, пусть Россия Азией займётся. А в Европе немцы разберутся. О плане Шлиффена. Затем перехожу к убийству Фердинанда в Сараево, ультиматуму Австрии, ответу Сербии. Рассказываю о телеграммах Вильгельму и от него, и, наконец, о мобилизации. Разумеется, Германия немедленно напала на Францию, но не так решительно, как предлагал Шлиффен. Дальше – армии Самсонова и Рененкампфа в восточной Пруссии, разгром Самсонова, Людендорф и Гинденбург. Чудо на Марне. Окопная война, снарядный голод, большое отступление 1915-го. Возглавление армии самим Николаем, усталость от войны, военно-промышленные комитеты, земгор, выступления в думе, речь Милюкова. Распутин и его убийство, травля царской семьи. Ну и, наконец, бунт в Питере, миссия Иванова, отречение
– Подождите, – вдруг вмешивается Александра Фёдоровна, – вы рассказываете о многих предателях, но я ничего не слышу о тех, кто остались верными. Что делали они? Или вы к этому сейчас перейдёте?
– Монархисты были, и даже в наше время, через сто с лишним лет, они есть, хотя их и немного. Но они были деморализованы газетной клеветой, ну и тем, что сам Государь их не жаловал. В общем, серьёзной силы они собой не представляли. Но с чем я согласен – так это с тем, что хватило бы десятка толковых офицеров, чтобы спасти всю вашу семью. Ведь солдаты, которые вас охраняли, в значительной степени разложились. Неожиданное продуманное нападение, и вывезти вас в Финляндию, а оттуда в Швецию.
– Надо было призвать решительных людей, таких, как Воейков, – это уже Николай.
Рассказываю о Воейкове.
– Измена… Кругом измена… Продажные твари… – Николай хорошо владеет лицом, а вот голосом – гораздо хуже. Лицо почти не изменилось, а вот голос так дрожит, что становится понятно, почему он избегает публичных выступлений. – Неужели совсем нет в России честных людей?
– Честных много. Но вы бы кого предпочли к себе приблизить – человека деятельного и самостоятельного, или того, кто не создаст вам проблем, не будет беспокоить?
– Вы… Я полностью согласен с Аликс, вы совершенно не умете себя вести. Константин Дмитриевич меня предупреждал, но с меня довольно.
– Ещё раз прошу прощения у ваших Величеств, – я встаю и слегка кланяюсь.
– Подожди, Ники. Пусть ещё расскажет о том… О том злополучном дне…
Я смотрю на царя, он слегка кивает. Усаживаюсь обратно на некий гибрид стула и кресла.
– Ну, вас тогда перевели из Тобольска в Екатеринбург, в дом Ипатьева. Но наступали войска Колчака и чехи, и местный совет…
– Кто, простите, наступал?
Рассказываю о Колчаке, чешском корпусе и его мятеже, о Самарской директории.
– Колчак – я его знаю. Так он остался мне верен?
– Он себя называл английским кондотьером. Был тесно связан с Англией, есть версия, что англичане и отправили его обратно в Россию.
Нилов опять бормочет, я разбираю нецензурное слово.
– Хорошо, они наступали. С запада или с востока?
– С востока. Вся Сибирь тогда была колчаковской, яицкие казаки. И вот местный совет, одни считают, что самостоятельно, другие, что после тайного указания из Москвы…
– Из Москвы?
– Да, столица в Москву вернулась. И по сей день так, то есть и в 2020.
– И что же они, вывели нас на площадь, на эшафот?
– Нет, что вы. Проводили в подвал, там же, в доме Ипатьева, и стали стрелять из револьверов. Тела тайно захоронили.
Некоторое время все молчат. И снова Николай берёт решение на себя:
– Хорошо, мы уже почти четыре часа беседуем. Думаю, хватит на сегодня. Скоро уже обед, а затем… Господин Попов, я передам вам моё решение через адмирала Нилова.