Те Места, Где Королевская Охота [Книга 1]
Шрифт:
Кучер помог Алики выйти из кареты, швейцар раскрыл перед ней двери, и девушка оказалась внутри.
Перед ней простиралась широкая богато изукрашенная мраморная лестница. Алики поднялась наверх и нерешительно замерла на месте, с трудом представляя себе, что делать дальше и как себя следует вести. И спросить было не у кого — кругом, среди витрин, прилавков и манекенов не было видно ни одной живой души. Видимо, из–за раннего времени: вряд ли знатные и богатые дамы в массовом количестве выезжают прогуляться по магазинам раньше полудня. Не было видно ни продавцов, ни приказчиков. Но стоило Алики шагнуть к одному из прилавков, как из–за шелестнувшей бусинками занавеси навстречу ей
— Доброе утро, сударыня, — с обворожительной, но сдержанной, какой–то профессиональной улыбкой произнесла она мелодичным голоском. — Что вам будет угодно?
— Доброе утро, э-э… — ответила Алики, не зная, как к ней обратиться, и потому улыбнувшись девушке самой обезоруживающей из своих улыбок. — Пожалуйста, не беспокойтесь из–за меня. Я, собственно, проезжала мимо и просто зашла поглазеть. — Грубоватое это «поглазеть» должно было изобличить в Алики этакую простушечку–провинциалку, которую она решила сыграть. — Мы только вчера приехали в Столицу, и, знаете, просто глаза разбегаются.
Улыбка продавщицы стала еще более обворожительной.
— О, как я вас понимаю! Вы зашли как раз туда, куда нужно, — защебетала она. — У нас вам найдется на что поглазеть, — она доверительно хихикнула, — и что из приглянувшегося увезти с собой. У нас очень солидный магазин, с богатым выбором и весьма умеренными ценами… Для начала, позвольте предложить вам чай, пока вы будете выбирать.
— Нет, зачем! Я только что позавтракала, — скромно попыталась возразить Алики, но девушка была неумолима и, увлекая Алики в приятный глазу уголок, где под какими–то развесистыми растениями было установлено несколько легких столиков, девушка проговорила:
— Прошу вас, сюда. Уверяю вас, что вы не пробовали на завтрак таких пирожных, какие нам приносят из кондитерской снизу…
Под пирожные, сладкие орешки в шоколадной глазури и мятные леденцы с ароматным чаем они просмотрели кучу модных журналов и каталогов магазина, обсудили, что могло бы пригодиться и, одновременно, очень подошло бы именно для Алики, согласились друг с другом, что кружева окончательно вышли из моды, а будущее, несомненно, — ну на два–три сезона, это уж точно, — принадлежит ажурной вышивке, и вообще поговорили еще о многих–многих разных вещах. Как–то сам собой в руках у Алики оказался новенький путеводитель по Столичным магазинам, который она «рассеянно» листала, слушая щебетание своей наставницы и вовремя вставляя необходимые реплики, чтобы создать иллюзию заинтересованности. Третьим планом в голове проносились мысли, что весь товар из лавки ее тетушек мог бы разместиться на лестничной площадке этого магазина между ступенями и стеклянными дверями, но, в сущности, разница между тем и другим была лишь в количестве — ассортимент был практически один и тот же, а цена куда больше.
Тем временем магазин понемногу стал оживать.
Сквозь парадные двери тот и дело входили шикарные дамы: обычно в одиночку, но иногда в сопровождении — реже мужей, чаще — дюжих молодцов, явных носильщиков; к каждой из–за шуршащей занавески выбегала девушка.
— Наверное, здесь бывает очень многолюдно, — обратив внимание своей наставницы на небольшую суету возле входа, когда в двери вошли одновременно несколько таких компаний, спросила Алики. — Разве у вас нет второго входа?
Выяснилось, что нет. Оказывается, всем столичным магазинам, равно как и прочим общедоступным заведениям, старинным еще указом Ратуши запрещено иметь более одного входа, причем выходящего на самое людное место, якобы для того, чтобы лучшим способом обеспечить безопасность заведения от грабителей,
— Есть даже специальный инспектор, — сообщила девушка–продавщица, — который ходит по магазинам, кафе, парикмахерским и прочим заведениям и проверяет исполнение указа.
— Занятно, — прокомментировала Алики досадную новость, несколько нарушавшую ее планы. — Знаете, а вот у нас в городе даже в самой захудалой лавчонке, где и торговать–то нечем, имеется второй выход. И ничего такого особенного не происходит. _ Было большое искушение сообщить, что, например, в лавке ее теток была дверь, которая вела на задний дворик, и в тот же дворик выходили двери еще двух лавочек, в то время как все три лавки фасадами глядели на разные улицы. Так что вторые двери иногда приносили довольно ощутимый доход, потому что хотя чуть ли не весь город знал, кто, как и для чего пользуется ими, но все же видимость благопристойности соблюдалась неукоснительно.
— Сразу видно, что законы выдумывают мужчины и только для себя, — понимающе улыбнулась девушка. — А нам приходится самим заботиться о своей репутации и изворачиваться, в то время как любой мужчина может совершенно открыто приехать на любую «цветочную аллею».
— Мне, к счастью, беречь свою репутацию пока необходимости нет, — ответно улыбнулась Алики и чуть заметно подмигнула. — Мне просто необходимо съездить кое–куда, и я не хочу, чтобы об этом узнали мои домашние.
— И вы не собираетесь вести себя неблагоразумно, — с пониманием продолжила девушка.
— Как можно! — всплеснула руками Алики. — Я сама воплощенное благоразумие… И как правило мне это всегда удается.
Девушки весело рассмеялись.
— Ваше «кое–где» находится очень далеко от этого места? — шепотом спросила Алики девушка.
— Это не существенно, — заговорщицки же ответила Алики. — А временем я располагаю.
Девушка кивнула.
— Тогда я посоветую вам, — голос девушки почти дошел до самой крайней степени интимности, — поехать на Набережный бульвар. Там находятся книжные развалы, выставляются картины, полно мелких лавочек, где продается всякая дешевая всячина. Так что вы можете оставить вашу карету в начале бульвара, а в конце его взять другую. А если, возвратившись, вы принесете с собой парочку книжек или каких–нибудь безделушек, то это послужит вполне достаточной причиной вашего сколь угодно длительного отсутствия.
— Да, это хорошая мысль, — ответила Алики после недолгого раздумья. — Благодарю вас, дорогая. — Алики встала, все еще держа в руках путеводитель; тут же поднялась и девушка. — Сколько я вам должна за вот эту брошюрку, пирожные и потраченное на меня время?
— Брошюре грош цена, пирожные за счет заведения, а потраченное время… Если вы будете столь любезны, я бы осмелилась предложить вам кое–что из того, что мы с вами обсуждали, — скромно потупив глаза, предложила продавщица. — Сущую безделицу, но… Мы ведь имеем с каждой покупки комиссионные. Вы меня понимаете?
— Конечно, конечно! — воскликнула Алики. — Я полностью рассчитываю на ваш вкус. _ «И на скромность», — добавила она про себя.
— Извольте подождать минуточку, — обрадовалась продавщица и тут же исчезла за своей занавеской.
Алики со вздохом подумала, что вот она и потратила деньги, «поддавшись столичным соблазнам», от чего предостерегал ее Рет — Ратус. Впрочем, решила она, это было бы его самым меньшим разочарованием на сегодня, если бы он узнал о ее планах.
Девушка вернулась гораздо раньше, чем через минуту. В руках у нее был красиво упакованный сверток, размерами и весом несколько успокоивший Алики; счет был тоже довольно умеренным.