Те странные пути...
Шрифт:
Чтобы отвлечься, она шёпотом велела:
– Рассказывай. Что у тебя со старшим братом?
– Ты слышала?
Улыбка, уже и так едва заметная, медленно опала в усталую гримаску недовольства. И Ксении так захотелось потрогать оставшиеся морщинки возле его рта, попробовать разгладить их.
– Слышала.
– У меня было пятеро братьев. Я самый младший. Четверо погибли - кто на войне с нечистью, кто - на чужбине. Старший после смерти родителей наследовал родовой замок. Он небольшой, и земель вокруг него немного, но расположен в хорошем месте - на границе с королевскими землями. До брата война с демонами-оборотнями вряд ли доберётся. Слишком далеко. Когда я был совсем юн, я дал старшему брату клятву, что на родительский замок, как наследство, покушаться не буду. Я тогда бредил войнами, хотел стать профессиональным воином. Мне казалось смешным даже думать о том, чтобы становиться семейным человеком. И я легко отказался от...
– Он помолчал, раздражённо кривясь.
– Брат сказал, что клятва не претендовать на замок лучше будет исполняться, если я не стану думать о женитьбе.
– И виновато усмехнулся.
– Я был юн. Только это оправдывает меня, когда я подтвердил и это его пожелание. Метта - из нашего замкового отряда оборотней, присланных моим старшим на защиту крепости князя Гавилана. Брат потребовал от неё следить за мной и докладывать князю, если я соберусь отступить от клятвы. А сейчас... Даже Метты не надо было - с её приходом к Гавилану и рассказом о том, что... что я собираюсь нарушить клятву. Она опоздала. Я сам подошёл к князю со своей просьбой. А потом уж она. Но она рассказала о том, что видела. Князя это...
– Он помолчал.
– Разозлило.
– Но почему ты сначала не подошёл ко мне?
– растерянно спросила Ксения.
– А ты отказала бы?
– Он немедленно остро взглянул на неё.
– Нет, но...
Он улыбнулся.
– Я хотел быть уверенным, что смогу твёрдо предложить тебе... Поэтому сначала обратился к князю. Мне жаль...
"Мы разговариваем так, словно давно сказали, что любим друг друга, - неожиданно подумала Ксения, удивлённо улыбаясь.
– Это так здорово - уже сейчас думать о будущем. Сейчас, когда вроде всё так безнадёжно... Плевать на запреты. Если он захочет, я буду просто его женщиной. Буду жить в его комнатке в этом замке. Ездить туда, куда его пошлёт князь. Хотя..." Она посмотрела на Корвуса: он отошёл к своему топчану и сидел, сгорбившись, и Ксения внезапно вспомнила, как следила вместе с деревенскими женщинами за той бойней на просеке. Единственный воинский меч - у него. И дрался Корвус так, будто отбивал от демонов-оборотней не деревенских мужиков, а самого князя. Нет. Такой не захочет, чтобы его женщина была незащищённой в жизни - перед законом и перед людьми. Если уж он что-то делает, то это будет сделано идеально.
– А почему старшему брату так важна твоя клятва?
– Когда я уходил из замка, у него уже было три дочери. Сына как не было, так и сейчас нет, о чём мне сказала Метта. А старшенькую свою брат очень любит и хочет оставить замок ей. Надеется на внука.
Он вдруг поднял на неё глаза, словно его осенило... Опустил, плечи поникли. А Ксения тихонько, чтобы он не услышал, вздохнула. Робко подумалось: он, наверное, хотел сказать ей, что любит. Но остановил себя, чтобы она не чувствовала себя обязанной ему. Ведь он попал в зыбкое положение мужчины, который ничего не может предложить своей женщине.
– Корвус, а что будет, если ты напишешь что-то вроде расписки, что действительно не претендуешь на владения брата? Оставишь одну такую расписку князю и отошлёшь вторую брату?
Он заморгал так, будто не понял. А Ксения кивнула сама себе и твёрдо решила спросить у князя Гавилана, возможно ли такое. Пусть она и будет выглядеть бесцеремонной при этом, но чужеземке такое позволительно.
– Мне пора бежать, - прошептала она.
– Могут хватиться.
– Беги, - ответил он и почти прильнул к брусьям, глядя на неё.
– Когда тебя выпустят за ворота крепости?
– При первой же атаке. Но это будет только тогда, когда демоны-оборотни соберутся снова выбивать ворота. Думаю, ещё нескоро. Ксения, ты сумеешь вернуться в комнаты Шилоха?
Она испуганно захлопала на него глазами. Вот ведь! О возвращении она и не подумала! Нет, невидимкой-то она сумеет остаться. Но дорога назад... Она уставилась в пол, раздумывая. Копаться в информации, оставленной Адри, не хочется. А если воспользоваться собственными, постепенно выходящими на поверхность сознания способностями? Теми, что достались от прабабушки?
Застыла на месте.
– Мне нужны нитки или тонкая верёвка.
Корвус кивнул куда-то в сторону.
– Там мои доспехи и оружие. Шнуры подойдут?
– Спасибо.
Она подошла к приступку у стены, похожему на узкий цоколь. Здесь и в самом деле были свалены доспехи - на полу, а на самом цоколе лежал меч в ножнах и боевые ножи. "Хм. К оружию отношение здесь более почтительное", - вздохнула она и, заметив кончик шнура, быстро потянула за него. Минуты возни, пока распутывала застрявший шнур, - и в руках оказался небольшой клубочек... Не оглядываясь, Ксения прикусила губу, чувствуя, как гулко и часто бьётся сердце. "Не хочу оставлять его здесь. Из башни я не буду знать, что с ним... Почему он не говорит..."
Снова подошла к клетке, машинально сматывая отделившийся конец шнура и глядя в теплеющие глаза Корвуса. И внезапно решила: "Он боится говорить, что любит. Чтобы я не чувствовала себя обязанной. Блин, да я за таким, как за каменной стеной буду!"
– Я побегу, - повторила она.
– Беги, - повторил он.
Быстро поднимаясь по каменным ступеням, а потом невидимкой проходя мимо стражника, привалившегося к стене - видимо, пока начальства нет, она в смятении думала: "И когда он успел влезть в моё сердце? Мы ведь с глазу на глаз почти и не общались... Господи, какое глупое слово - общались...
– И горько усмехалась: - А вдруг его вино - то, что из яблок, с мёдом, было заговорённое?"
В полутёмном коридоре, освещённом редкими факелами, она остановилась в чёрном углу и поднесла к губам смотанный шнур. Оглядела его, не совсем понимая, зачем ей это понадобилось. Вспомнила. Сначала оттянула намотанные петли, а потом засунула в полученную прореху кончик, чтобы не разматывалось. Покатала в руках, дожидаясь, пока клубок не пропитается теплом ладоней, и представляя себе помещение в башне, принадлежащее Шилоху. Почти касаясь шнура губами, прошептала:
– Гладкий мой клубок, круглый мой дружок, коридоры пробеги и до дому доведи. Скок-поскок через ступеньки - будет путь мой в три мгновенья!
Она присела на корточки и осторожно опустила клубок на пол.
Секунды он не двигался, а затем медленно, наращивая скорость, покатился вперёд. Ксения - за ним. Бег был долгим и затруднённым из-за недавнего болезненного состояния. Время от времени приходилось останавливаться, чтобы согнуться и, опершись на колени, отдышаться. Клубок пропадал из виду, но спустя секунды возвращался. Были минуты, когда Ксении казалось, что он исчез совсем, навсегда. И тогда она, задыхаясь, оглядывалась в испуге: неужели придётся звать на помощь или останавливать тех, кто проходил мимо, не видя её? Но князь наверняка узнает, что чужеземка заблудилась в переходах замка, и будет допрашивать её, зачем она вышла из владений Шилоха. Врать Гавилану не хотелось. И такое счастье переполняло её, когда клубок (ей казалось - с ворчанием: "У-у, слабачка!") возвращался-таки!
Хуже, когда приноровившись к его скорости, поняв, что он будет её ждать, она вдруг сообразила, что он ведёт её незнакомыми коридорами, лестницами, переходами. А если он и сам потерялся?!
И, только выскочив на лестничную площадку, а потом свернув в коридор, обнаружила, что бежит к знакомой двери, сейчас открытой нараспашку. Клубок замер у порога, а Ксения наконец поняла: в своём маленьком заклинании она сказала, что "будет путь мой в три мгновения!" Клубок и послушался, проведя её более коротким путём.