Те странные пути...
Шрифт:
Но и Адри не терпелось поговорить, так что она поторопила Чару:
– Ты давай-ка побыстрей со своими коврами! Беги - вытряхай! Вернётся Шилох - задаст тебе, что ничего не делаешь! А я немного посижу с Ксенией, пока она всё не допьёт, а потом помогу тебе.
Чара рассмеялась от радости и потрепала Ксению по руке, после чего побежала к брошенным коврам и, с усилием подняв их, нырнула в другую низенькую дверцу.
– С нами ещё маг Мори, - продолжила рассказ Адри.
– Эльфы сразу ушли присоединиться к воинам крепости. Здесь и свои эльфы есть - вот они и обрадовалась, что в одиночестве не будут.
– Метта...
– Здесь отряд волков-оборотней. Велели тебе передать свою благодарность за Метту. Они все думали, что она погибла. Метта обещала навещать тебя.
Адри огляделась вокруг, присмотрелась к детям, которые увлечённо что-то разглядывали, а потом слегка наклонилась к Ксении и вполголоса сказала:
– Корвус сообщил князю, что у Чары прорезались сильные способности, и деревенской ведьме тоже примерили мой обруч. Но она ничего не почувствовала, хотя Корвус рассказал, как Чара сильно проявила свой дар. Надели обруч и тебе. Князь решил, что ты вообще потеряла магические способности, но надеется, что ты выздоровеешь и попробуешь снова надеть обруч. Хотя Шилох...
– Адри прикусила губу.
– Шилох считает, что ты больше колдовать не сумеешь. Он сказал об этом Гавилану. Князь пообещал: если ты и в самом деле потеряла свои способности, он тебя отпустит вместе с очередной партией беженцев.
– А если...
Адри опустила глаза, и Ксения не договорила.
– Корв...
– Он ушёл с князем, потому что он своё задание выполнил.
– Помоги...
– Лечь?
– засуетилась Адри, обнимая Ксению за плечи и осторожно опуская её на подушки.
– Полежи, полежи. Быстрей в себя придёшь.
Она встала с кровати и пошла было к узкому столу, но остановилась и повернулась:
– Ксения, не переживай...
– Она тяжко вздохнула.
– Эти мужчины - все одно к одному: что из простых, что - богатого и знатного рода. И не бойся. Меня, кажется, собираются оставить в крепости - ты останешься со мной. Я упрошу Шилоха.
Она всё-таки отошла к столу и принялась прибираться на нём.
Мысль первая: она, Ксения, оказалась всё же всего лишь заданием для Корвуса. Почему же он так заботился о ней? Или это тоже входило в его план? Ну, чтобы она добровольно шла с ним в крепость? И что? Теперь князь снова и снова будет пробовать ей бесполезный обруч?.. И возвращалась к первоначальному: значит, вот как... Значит, он был с нею ласков лишь для того, чтобы она шла за ним покорно, как овечка? Делаш! Значит, он из тех людей, для которых дело важней всего?! А значит, игра с женщиной для него - лишь ступень к выполнению задания?
Мысль вторая - при виде того, как Адри прячет от неё глаза. Адри будет намертво молчать о себе. Поэтому она даже с ней говорить не хочет о том, чтобы открыться перед Гавиланом. Ей стыдно, но она промолчит. И её можно понять... Вкусив нормальной человеческой жизни, почувствовав себя нужной детям - почти семье, Адри ни за что не откажется возможности быть человеком.
Слёзы болезненной слабости и обиды на всех хлынули сами по себе.
Мысль третья: вот как! Значит, её отправят из крепости?
Когда она отревелась, обида перевоплотилась в злость: если способности и остались, она никому не продемонстрирует их! Пусть её отправляют, куда хотят! Она потеряла маленькую надежду! "Кстати, не забыть бы снова спросить у Адри, есть ли в их мире настоящие козлы, кроме мужчин!" Она так надеялась, что нужна кому-то не только как рабыня с ярким, сильным колдовским даром или способностями! Фиг с ними! Пусть! Уж в деревне-то она сумеет прижиться, если ей придётся в этом мире доживать до конца своих дней!
– Ты что это?
– испугалась Адри, подбежав.
– Почему ты плачешь? Тебе больно? Или ты боишься, что у тебя ведьминского дара не осталось? Он должен остаться!
– Не хочу...
Она напряглась и сумела отвернуться - лицом к каменной стене.
Игравшие на полу Тилл с сестрёнкой оглянулись и подбежали к кровати.
– Ксения! Ксения! Не плачь! Смотри, какие у нас игрушки!
Они совали ей за плечо что-то странное, сшитое из тряпок, а она тряслась от плача и боялась, что не сумеет сдержаться и начнёт рыдать.
За спиной что-то стукнуло. Кто-то поспешно простучал подкованной обувью к ней. Детские голоса смолкли, а встревоженный голос Шилоха прямо над ухом спросил:
– Что случилось? Тебе нельзя плакать!
Она сквозь слёзы чуть не расхохоталась: ещё и плакать нельзя! Ещё не рабыня, а они управляют ею и её эмоциями? Но тёплая старческая ладонь легла ей на голову, и, удивлённая силищей старого мага, Ксения вскоре не только успокоилась, но и заснула.
Дни летели в спокойном соблюдении жёсткого расписания, в результате которого Ксения сумела снова вернуться в нормальное состояние: она ходила и даже бегала вместе с детьми Адри, начала есть и пить. Худоба, которая поразила её саму, когда она только-только встала с кровати, постепенно начала пропадать. Много не поешь в почти осаждённой крепости, но и скелетом она больше не выглядела. Во всяком случае, так надеялась, глядя на себя в огромное зеркало рядом с входной дверью в главное помещение комнат Шилоха.
Кстати, кажется, Шилох решил, что среди друзей ей будет лучше. Он послал Чару за всеми, кто был с Ксенией в походе.
Откликнулись все - и Сиринга с Рубусом, и маг Мори, и Метта. Ксении устроили настоящий вечер воспоминаний, а также рассказов о том, как их встретили в крепости.
Сиринга с воодушевлением болтала, какие боевые луки им дали в крепости взамен обычных, охотничьих. Рубус, довольный, перечислял своих друзей, среди которых оказалось пять-шесть знакомцев по мирной жизни. Маг Мори стал помощником Шилоха и сейчас разбирал его библиотеку, так как крепостные маги вместе с охраной постоянно сидели на крепостных стенах, отбивая редкие атаки демонов-оборотней... Ксения думала, что Метта хоть пару слов скажет о том, как её встретили сослуживцы, как ей обрадовались. Но волчица молчала, мрачно глядя в пол. Ксения решила, что Метта переживает из-за кого-нибудь из друзей - может, кто-то погиб. И не стала приставать к ней с расспросами.
Но, когда Сиринга заспорила с Рэдом, тоже пришедшим на встречу с друзьями по путешествию, отвлекая всех на себя, Ксения не выдержала:
– Метта, что случилось?
Волчица подняла хмурые глаза и негромко сказала:
– А то сама не знаешь.
– Нет, не знаю, - стараясь говорить вполголоса, откликнулась Ксения.
Метта глянула на неё (Ксения чуть истерически не рассмеялась - волком!) исподлобья и недоверчиво спросила:
– Разве тебе о Корвусе ничего не говорили?