Театр французского классицизма

Корнель Пьер

Андромаха

Вот ваши вздохи ей пусть и ласкают слух! У вас пред Грецией есть множество заслуг! Что против вас ее восстановить могло бы? Кто Гектор ей? В ней нет ни горечи, ни злобы! А мой супруг? Увы! Кем он погублен был? Победою над ним прославился Ахилл, А вы, всех превзойдя затем в резне кровавой, Обязаны моим несчастьям вашей славой.

Пирр

Ну, что ж! Я понял все. Пора на этот раз О вас забыть, — о нет! — возненавидеть вас! Довольно жертвовать и честью и величьем Для той, что платит мне холодным безразличьем! Но знайте: как в любви я был на все готов,— Так ненависть моя не знает берегов. Отныне

жалость прочь я от себя отрину: За мать держать ответ теперь придется сыну. Не стану мальчика от кары ограждать,— Он нужен Греции — велю его отдать.

Андромаха

О боги! Он умрет! И нет ему защиты! Мать — пленница… Отец и родичи убиты… А может быть, чем жить в бесчестии таком,— Пускай погибнет он. Пусть оба мы умрем! Придет конец моим несчастиям и бедам. Я к Гектору в Аид сойду за сыном следом, И, вас благодаря, супруга обниму… Мы с сыном, наконец…

Пирр

Идите же к нему. Обняв свое дитя, поймете вы, возможно, Что гневу доверять судьбу — неосторожно, Иного, может быть, поищете пути И постараетесь еще его спасти.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гермиона, Клеона.

Гермиона

Ну, что же, будет все по твоему желанью; Я приготовилась к нелегкому свиданью. Уж скоро приведет его Пилад сюда… Но лучше мне б его не видеть никогда…

Клеона

Чего боитесь вы? Чем может быть опасно Для вас свиданье с тем, кто к вам привержен страстно, Кто жизнь за вас отдать готов во всякий час? Вы ж о его любви жалели столько раз!

Гермиона

Мне тем мучительней его увидеть снова, Что прежде я была с ним чересчур сурова. Мой нынешний позор — Ореста торжество. Сравнялся мой удел со жребием его. «Гордячка, — скажет он, — чьи взоры так надменны, Сама познала боль презренья и измены! Она гнала меня; ее покинул он. Она унижена. Теперь я отомщен!» О, горе мне!

Клеона

Зачем излишние тревоги? К нему, да и к себе вы, право, слишком строги! Возможно ль, что б он вас хоть словом оскорбил? Ведь любит он сейчас сильнее, чем любил! Но как там ваш отец? Какие шлет он вести?

Гермиона

Он мне велит домой отплыть с Орестом вместе, Коль будет дальше Пирр молчать, как до сих пор, И о троянце с ним не разрешится спор.

Клеона

Тогда еще нужней вам выслушать Ореста! Пирр хочет вас услать, хоть вы его невеста! Его решение вы упредить должны, Покинув тотчас же пределы сей страны. Не говорили ль вы, что он вам ненавистен?

Гермиона

Да, это истина. Горчайшая из истин! Как был он дорог мне! Теперь — конец всему! Любила слишком я, чтобы простить ему!

Клеона

Вот и бегите с тем, кто в вас души не чает!

Гермиона

Ах, ненависть в душе не сразу созревает! Ей надо время дать сильней пустить ростки… А вдруг в разлуке с ним я сгину от тоски? Изменник! Для него отъезд мой — избавленье!

Клеона

И мало вам еще такого оскорбленья? Вы не уверились, что пыл его угас? Троянке-пленнице он на глазах у вас Навязывает трон, любовь свою и руку, А вы согласны впредь терпеть такую муку, И отвращенья Пирр досель вам не внушил?

Гермиона

Молчи,

жестокая! Нет, нет, он мне немил! Погибшая любовь — ничтожная потеря! Должна поверить ты, своим глазам не веря, Что стал противен мне предатель навсегда. Хвали меня за то, что духом я тверда, И я тогда в свою уверую победу! Ты говоришь — бежать! Ну, что же, я уеду. Бежим! А он пускай становится рабом Вчерашней пленницы, введенной им в свой дом! Постой… А если вдруг в нем чувства вновь проснутся? Вдруг он надумает опять ко мне вернуться, Забыв о той… Ах, нет! Что было — то ушло… Но я останусь здесь! Останусь им назло! Разрушить счастье их я буду только рада! Их горести теперь — мне лучшая награда: Коль Пирр уклонится от наших брачных уз,— Восстанет на него весь греческий союз! Беду на юного троянца навлекла я, Пускай теперь и мать судьба постигнет злая. Они почувствуют, как греки мстят врагам! Пирр выдаст пленницу или погибнет сам!

Клеона

Вы думаете, взор, наполненный слезами, Захочет с ясными соперничать глазами? А сердце матери, усталое от бед, Завоевателю желанный даст ответ? Взгляните, стала ли спокойней Андромаха? Нет, на ее лице — печать тоски и страха, И с Пирром пленница, как прежде, холодна…

Гермиона

Ах, мне бы так уметь держаться, как она! Но чувства я свои скрывать не научилась! Моя любовь к нему из глаз моих лучилась! Могла ль я сохранять высокомерный вид, Не слушая того, что сердце говорит? Была бы ты мудрей на месте Гермионы? Желание отца, величие короны, И победителей-ахеян торжество, И юной страсти зов — все было за него! Он отплатил за честь поруганной Эллады, Троянским золотом наполнил наши склады, Он своего отца отвагою затмил,— А ведь его отец — прославленный Ахилл! И он меня любил — так мне тогда казалось — Нежней, чем я его… О боги, что с ним сталось! Нет, нет, забыть о нем, каков бы ни был он!.. Сегодня здесь Орест, и он в меня влюблен. Довольно горевать! Освободим же место Для тех, кто верен нам! Пора! Зови Ореста! Кто знает, может быть, столь бескорыстный пыл…

Клеона

Он ждет вас…

Гермиона

Значит, он все время рядом был?..

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Гермиона, Орест.

Гермиона

Как следует считать — привязанность былая И чувства добрые — иль воля Менелая И долг пред Грецией, где вас с трофеем ждут,— Вас привели сюда, в печальный мой приют?

Орест

О, к вам меня влекло все то же ослепленье! Опять решился я на клятвопреступленье! Я клялся искренне не видеть больше вас, И вновь у ваших ног, уже в который раз! Ваш взор в моей душе — таков мой жребий странный — Откроет вновь едва закрывшиеся раны… Стыжусь, но совладать не в силах я с собой. С тех самых пор, как мы разлучены судьбой, Ища от страшных мук спасения, поверьте, Бросался всюду я навстречу верной смерти… За ней отправился я к скифским племенам, Что кровью пленников свой освящают храм. Но, хоть их идолы известны лютым нравом, Порой противятся они дарам кровавым, И я остался жив, влача свою беду; Вернулся снова к вам, и снова смерти жду. Чтоб жизнь мою прервать, не требуется яда: Довольно одного безжалостного взгляда. В отчаянье своем — я убежден давно, Что на иное мне надежды не дано. Решать мою судьбу теперь лишь в вашей воле, Коль скифы дикие меня не закололи И даже варваров на свете не найти, Что вас в жестокости могли бы превзойти.