Театр и военные действия. История прифронтового города
Шрифт:
Неудачи сражений на полях Гражданской войны в Испании, гремевшей на Пиренейском полуострове с 1936 по 1939 год, и тяжелые потери Красной армии во время Зимней войны с Финляндией, понесенные с ноября 1939 по март 1940 года, огорчали и настораживали. Однако же восторги реляций о победах над японцами в боях у дальневосточного озера Хасан и на реке Халхин-Гол в Монголии и молниеносном «Освободительном походе» на Польшу в 1939 году перевешивали. Бескровное отторжение у Румынии областей Бессарабии и Северной Буковины летом 1940 года, успешные военно-дипломатические маневры в Прибалтике вселяли надежду на то, что вот так же, как-то так потихоньку-полегоньку все устроится без больших жертв и серьезных испытаний.
Главного советские идеологи добились – уверенные в быстрой и яркой победе, люди не боялись «Большой войны». Иные даже жаждали ее, ожидая захватывающих военных приключений, ярких впечатлений и полагавшихся
Лучше всего эти иллюзии воплощает финальный момент знаменитого фильма «Тимур и его команда», вышедшего на экраны в 1940 году и сразу ставшего бешено популярным в широких народных массах, особенно среди юношества и молодежи. Сюжет фильма венчает сцена ухода на некую, не указано точно, какую именно, войну мобилизованного в армию инженера автомобильного завода Георгия Гараева. Молодой человек неяркой внешности в мешковатом летнем костюме, до того лишь пару раз ненадолго появлявшийся на экране в проходных сценах фильма, облаченный в новенькую форму воентехника 1-го ранга, что приравнивалось к воинскому званию старшего лейтенанта, разом превращается в центральную фигуру, главного героя, вокруг которого строится основное действие. Прежние главные герои – Женя Александрова, Тимур и вся его команда – отходят на второй план, становятся фоном, свитой. Люди, прежде на инженера-автомобилиста никакого особого внимания не обращавшие, теперь с музыкой, пением и танцами сопровождают ставшего воентехником Гараева до железнодорожной станции. В этом спонтанном карнавале не чувствуется даже маленького намека на беспокойство, что на войне-то Гараева могут убить или искалечить, что он может оказаться в плену или вообще пропасть без вести. Сама атмосфера проводов на праздник войны этих мыслей не допускает. Мужчины и юноши восхищенно смотрят на идущего воевать соседа. Девушки томно машут платочками вслед. Мальчишки отчаянно завидуют и свежеиспеченному воентехнику и его племяннику Тимуру, у которого такой замечательный дядя.
Но ожидаемой, «как в кино», войны не случилось. Грянула война другая, совершенно неожиданная! Коллекция мемуаров и частных воспоминаний подтверждает множество раз сказанное, написанное, изображенное в художественной литературе и отраженное в кинофильмах. Можно с полной уверенностью констатировать: летом 1941 года война обрушилась на СССР нежданно-негаданно, как снежная лавина с гор на спящую долину.
Плохой вечер хорошего дня
Многих работников Коломзавода известие о начале войны застало на общественном пикнике, в просторечье называемом массовкой. Рано утром того рокового воскресенья множество народу с патефонами, гитарами, волейбольными мячами, неся одеяла, корзины с напитками и закусками, перейдя по понтонному мосту Москву-реку, устроились на бережке возле Парфентьевского луга, раскинувшегося аккурат напротив родного Коломзавода.
Люди купались, выпивали и закусывали, загорали, играли в волейбол, танцевали под патефон. Ходили к знакомым в гости, от одной компании к другой, что давало веский повод выпить еще, пошутить, спеть хором. На много лет участникам той массовки 22 июня 1941 года запомнилась особенная забава. Кто-то притащил на гулянье огромное гусиное яйцо, которое никак не могли разбить. Мужчины пробовали сжимать его руками «на спор», кидали «кто выше, кто дальше», а удивительное яйцо все не разбивалось и не разбивалось.
На берегу Москвы-реки было людно, солнечно, радостно, дурашливо и беззаботно. Только ближе к обеду от компании к компании пошел слух о том, что по радио что-то говорили «про войну». Что именно говорилось, никто не знал, но гулянье испортилось. Люди стали собираться, потянулись к мосту, чтобы поскорее вернуться в город. Но дома им тоже толком никто ничего не мог сказать. Радио тогда было далеко не в каждой семье. Большей частью вернувшимся с пикника передавали слухи.
Рассказывали, что с утра уличные репродукторы транслировали обычные для воскресенья радиопередачи, но потом трансляция прервалась и было объявлено, что в полдень ожидается некое важное правительственное сообщение.
К указанному часу возле укрепленных на столбах уличных репродукторов собрались толпы народа. В 12 часов 15 минут прозвучало выступление В. М. Молотова [56] .
С трудом справляясь с волнением, путая ударения в словах «граждане» и «гражданки», нарком иностранных дел, сообщил слушателям, что войска Германии вторглись на территорию Советского Союза и в приграничных районах идут бои.
Выступление Молотова закончилось в 12 часов 25 минут. Некоторое время люди еще стояли, ожидая продолжения или каких-то пояснений. Но воскресные трансляции возобновились, и далее радио передавало легкую музыку – главным образом фрагменты невероятно популярных тогда оперетт. Потом более часа транслировали радиопостановку по повести Лескова «Очарованный странник». Никаких дополнительных сообщений и разъяснений так и не последовало. Постояв, послушав и немного посудачив, люди постепенно разбрелись по домам.
56
В. М. Молотов – нарком иностранных дел СССР.
Вечер первого дня войны прошел в смутных сомнениях. За последние годы военные действия в приграничных областях вспыхивали не так уж и редко [57] . Удивить этим было трудно, а масштаба происходившего в те часы еще никто не представлял. Озадачивало главным образом, почему война с немцами-то? Ведь с ними подписан договор о ненападении!
Только за неделю до того – 14 июня 1941 года – ТАСС [58] «дало отпор проискам английских империалистов» после того, как правительство Великобритании проинформировало руководство СССР о намерении Третьего рейха в ближайшее время напасть на Советский Союз. В заявлении ТАСС подобные действия были названы «грубой провокацией» и «попыткой поссорить двух надежных союзников». Советские газеты бурно негодовали на коварство и подлость британцев, утверждая, что союз СССР и Рейха нерушим в обозримом будущем [59] … и вдруг нате вам: «германские войска атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города»! Как же так-то?!
57
С 1938 года произошли четыре вооруженных конфликта, которые без всякой натяжки можно считать войнами: бои у озера Хасан, сражения на реке Халхин-Гол, «Освободительный поход» 1939 года, Зимняя война с финнами.
58
ТАСС – Телеграфное агентство Советского Союза – основной информационный рупор СССР на международной арене.
59
Заявление ТАСС от 14 июня 1941 года опубликовали все центральные газеты: «Правда», «Известия» и др., перепечатали областные и районные. Его зачитывали по радио, обсуждали на собраниях коллективов.
Инерция мирного времени
С утра в понедельник 23 июня 1941 года, как обычно, советские люди пошли на работу. Всюду на предприятиях и в учреждениях проходили митинги, но выступавшие на них больше сыпали лозунгами да клятвами верности родной партии и Советскому правительству, призывая сплотиться вокруг них. Высказывали твердую убежденность в несокрушимости Красной армии и очень искренне возмущались коварством немцев, посмевших нарушить договор. Но о том, что же все-таки случилось на границах, говорили скупо и очень путано. Войну войной старались не называть. Больше оперировали термином «провокация фашистских заправил», но и при этом обходились без конкретики, без имен тех, кого имели в виду.
Слишком сильно было еще упование на то, что это не всерьез, что, может, как-то там вскоре само собой «рассосется». Вот за год до того договорились же с финнами. Почему ж теперь с немцами не договориться?! Ведь и в сообщении Молотова, и в выступлениях на митингах особо подчеркивалось, что нападение произошло без объявления войны. То есть формально войны-то и нет! А раз так, то, может, все происходящее – это какое-то недоразумение? Роковое стечение обстоятельств? Недопонимание сторон? Или провокация стремящихся к власти генералов германского Генштаба, поставивших политическое руководство Третьего рейха перед фактом вторжения? Вот они там у себя разберутся, дипломаты встретятся на нейтральной территории со всеми полагающимися ритуалами международных отношений, все обсудят, выяснят и договорятся о прекращении огня, отводе войск, размежевании территорий и оплате издержек.
Из газет и радиопередач понять что-то было затруднительно. С утра в понедельник 23 июня по радио прозвучала первая сводка штаба Верховного Главнокомандующего. В ней говорилось, что атаки вооруженных сил Германии были отбиты на всем протяжении границы от Прибалтики до Черного моря. Лишь на некоторых небольших участках немцам удалось вклиниться в советскую оборону на 10–20 километров. На другой день, 24 июня, известили о пленении пяти сотен немецких военнослужащих, о пятидесяти одном сбитом самолете. Если судить по этим известиям, дело явно шло к разгрому агрессора!