Театр
Шрифт:
Педриско
Увы!Пауло
Огнь очей моих опасен. Знайте, звери, что в горах Близ Неаполя по склонам Мирно прячетесь в нор'aх, Гордой дерзостью в делах Я поспорю с Фаэтоном. [67] Вам, деревьям, оперенью Почвы серой, вам, с зеленой Густолиственною сенью, Гость прибавит разъяренный Оскорбленье к оскорбленью: Превзойду самой природы Я дела в людской молве. И отныне буду годы Пригвождать под ваши своды Каждый день по голове. Вы привыкли плод созрелый Уронять на землю сочный, — Мой же плод, на ветках целый, Будет кормом для полночной Стаи птиц осиротелой. И отныне круглый год Красоваться будет плод В вашей зелени. О, я бы Сделал больше, мог67
Фаэтон — герой греческой мифологии, сын Солнца. Получив от отца разрешение править его колесницей, он по неопытности чуть не сжег вселенную и погиб. В литературе с Фаэтоном сравнивают человека, берущего на себя задачу не по силам.
Педриско
Прямо в ад твой путь ведет.Пауло
Эй, немедля чтоб висели На дубу!Педриско
Иду — лечу!1-й путешественник
Господин мой…Пауло
Вы не мне ли Говорите? Захотели Казни хуже? — Поищу!Педриско
Марш, вы трое!2-й путешественник
Мы…Педриско
Вот ловко! Рок сулил мне катом быть. Перейму я всю сноровку, Чтобы, вздернут на веревку, Мог я ката поучить.(Уходят Педриско и все разбойники, кроме двух, уводя с собою путешественников.)
Сцена 10
Пауло, два разбойника
Пауло (про себя)
Так, Энрико, мне закон Быть с тобою дан судьбою: Ты ли будешь осужден, — И меня возьмешь с собою: Я с тобой соединен. Ах, душа не позабудет, Что спасенье отнято. И когда нас бог осудит Аду, — так наверно будет У обоих нас — за что.Голос (за сценой поет)
Да никто не усомнится, Как бы грешен ни был он, В милосердии, которым Горд и радостен господь.Пауло
Это чей я слышу голос?1-й разбойник
Чаща эта не дает Нам, сеньор, узнать, откуда Раздается голос тот.Голос
Кто раскаялся и твердо Соблюдать решил закон, Да приблизится с молитвой, И простит его господь.Пауло
Подымитесь оба в гору, Поищите-ка того, Кто поет романс. [68]2-й разбойник
Мы оба Посмотреть пойдем его.Голос
Власть господня для молитвы Голос грешнику дает Кто ни просит милосердья, Не откажет в нем господь.68
Романс — короткая лирико-эпическая поэма, поющаяся под звуки музыкального инструмента. Этот вид поэзии, по существу своему народный, был первичной творческой формой у многих западных народов и особенно широко развился на Пиренейском полуострове. Самые старые, дошедшие до нас романсы относятся к XV веку, редкие — к XIV веку. Создались романсы на почве более древней, предшествовавшей им формы поэзии — эпоса. При обработке той или иной сцены из эпической поэмы, усложненной разнообразными повествовательными деталями, эти детали, лишенные теперь связи с поэмой, как целым, отпадали или видоизменялись. Отдельная сцена становилась законченным произведением, и, преобразовываясь в памяти, фантазии и рассказах поколений, многое забывалось или, наоборот, развивалось, приобретая более субъективный и сентиментальный оттенок.
Создавались романсы на основе и более поздних испанских событий, являясь непосредственными откликами на них. Метрическая форма романса — восьмисложный стих с монорифмическим ассонансом, а по существу это повторение размера средневековых эпических поэм (gestas). В том же XV веке, когда развивались в Испании романсы героические, процветали и эпико-лирические песни любовного характера. Обычная форма их — двустишие и другие, свойственные народной песне, виды строфы. В своем развитии романсы такого цикла воспринимали многие ходовые литературные темы своего времени. Распространение романса в XVI–XVII веках толкнуло многих поэтов, вплоть до Лопе де Вега и Луиса де Гонгора, на переделку и обработку романсов, называвшихся старыми; они же сочиняли новые романсы, создавая, таким образом, жанр искусственного романса чисто литературного происхождения. Все, вдохновленные духом древней героической поэзии, старались воспроизвести ее форму и характер, но каждый неизбежно привносил в нее многое от своего стиля и направления литературной школы, к которой он принадлежал.
В испанской литературе романс играет громадную роль. Они исполнялись во дворцах (с половины XV века), их включали в исторические хроники в качестве иллюстрации к рассказу историка, перекладывали на музыку. С ростом вкуса к романсам начали составлять сборники их, обычно карманного формата. Таков первый по времени (1548) сборник — «Cancionero de Romances», и др.
В 1579 г. кастильский поэт Хуан де ла Куэва впервые вводит романс в драматическое произведение, романсы фигурируют в многочисленных пьесах Лопе де Вега и в «Молодости Сида» Гильена де Кастро. В «Гражданских войнах в Гранаде» Переса де Иты фигурирует большое количество таких романсов. «Дон Кихот» Сервантеса открывается серией пародий на рыцарские романсы; романсами же навеяны такие важные эпизоды «Дон Кихота», как Карденио в Сьерре Морене и эпизод в Монтесиносовой пещере (гл. XXIII). В языке персонажей «Дон Кихота» попадаются многочисленные фразы и обороты, выхваченные из романсов; растащенные по кусочкам, романсы вошли в обиходную испанскую речь. Во второй половине XVII века и в XVIII веке в самой Испании интерес к романсу в литературе временно ослабевает, но романс развивается зато на островах Атлантического океана и по всей Латинской Америке, а также в Северной Африке. Интерес к испанскому романсу возрождается с пришествием
Наиболее известные и цитируемые сборники романсов собраны Дюраном, Вольфом, Гриммом и Менендесом Пидалем, — последний дает исчерпывающую вводную статью по истории испанского романса. Тирсо был большим любителем романсов, которые писал как в народном, так и в искусственном стиле (см. вступительную статью).
Сцена 11
Пастушок, который появляется на вершине горы, сплетая венок из цветов; Пауло.
Пауло
Пастушок, спустись пониже, Ибо, право, видит бог, Песнь твоя меня смутила, Умилил твой голосок. Кто тебя словам романса Научил? Ему внемля, Весь дрожу я — эта песня Так звучит, как мысль моя.Пастушок
Тот романс, что пел сейчас я, Сообщил, сеньор, мне бог.Пауло
Бог?Пастушок
Или его супруга — Церковь: на земле облек Он ее святою властью.Пауло
Ты сказал прекрасно.Пастушок
Друг, Верю в бога я смиренно, И, хоть я простой пастух, Десять божеских заветов [69] Знаю все до одного.69
Десять божеских заветов — десять заповедей, по библейскому сказанию, данные богом Моисею на горе Синай.
Пауло
Бог простит ли человека, Оскорблявшего его В жизни делом и словами, Помышленьями?Пастушок
О, да! Пусть грехов имеет больше Чем в себе лучей — луна, Чем число частиц мельчайших В солнце, чем на небе звезд, Больше чем в соленом море Серебристых рыб плывет. Таково-то бога силы Милосердье; кто к нему Со словами: «грешен, грешен» Обратится — никому Не откажет он в прощеньи. Ибо он — вселюбый бог, Потому что человека Плотью хрупкой он облек, И царит над этой плотью Разрушения закон. Так-то, если человека Сотворил из праха он, Да явит его созданью Славу вышнюю, — то в том Нет пятна его величью, Непогрешному ни в чем. Дал ему свободный разум Бог, а телом и душой Сделал бренным человека, Но способности святой Не лишенным обращаться С упованием к нему. В милосердии ж отказа Нет у бога никому. Если б к грешному создатель Справедливо был суров, То, конечно, много б меньше Божеский вместил чертог Душ, в блаженном созерцаньи Бога зрящих. Велика Бренность плоти; так, единым Помышлением греха И единым только взглядом С вожделеньем на жену Бог бывает оскорбляем. Мните вы, что потому, Если грешник оскорбляет Бога раз иль два, уж он Осужден навеки богом. Нет, сеньор, его закон — Милосердье. Всякий грешник Дорог господу, за всех Одинаково свой подвиг Совершил он; всякий грех, Вам известно, кровью, щедро Излитой, он искупил, Ибо в море обратил он Плоть свою и разделил На пять рек его кровавых, Ибо дух его пребыл Девять месяцев во чреве Той, которой он судил, Бывши матерью, остаться Девой, да в нее восход, Как в прозрачное оконце, Не круша, свой свет прольет. Если вам нужны примеры, То скажите: разве Петр, Богом «пастырь душ» названный, Не был грешником? Иль вот: Не был грешником когда-то И евангелист Матфей, А затем — его апостол, Благовестник для людей? А Франциск? Он не был грешник? Но, простив его, господь Знаком высшего почета Положил на старца плоть Отпечаток ран священных, Удостоивши раба Стать носителем навеки Столь блестящего герба. Разве грешницей публичной Палестина не звала Магдалину? — А святою В покаянии была. Так до тысячи примеров Я привел бы, будь досуг. Но, сеньор, блуждает стадо, И отсутствует пастух.Пауло
Подожди еще немного.Пастушок
Не могу я медлить, нет: Я иду по этим долам, Я отыскиваю след Заблудившейся овечки, Что от стада отошла; А венок, который видишь Здесь, любовь моя сплела — Для нее. Сплести хозяин Повелел мне потому, Что своих овец он ценит В то, что стоили ему. Оскорбивший бога должен Обратить мольбу к нему. Милосерд он, и в прощеньи Не откажет никому.