Тебе меня не получить
Шрифт:
– Спасаем деву в беде? – предположил Барс.
Летучие твари крепко подрали плечо следопыта, но крови не было. Совсем. Зато над раной вился, быстро истаивая в промозглом воздухе, серебристый то ли дымок, то ли парок и повязка ему нисколько не мешала. А это очень не нравилось Граю. Хотя кому такое могло понравиться? Бледнел Барс на глазах.
– Да? – удивился рыжий, глянув на следопыта исподлобья. – И как успехи?
– Согласно плану, – отозвался Барс.
– А у нас есть план? – протянул рыжий. – А почему я ничего о нём не знаю? Олден, ты про план что-нибудь слышал?
Красавчик
– Что-то я никакого плана не наблюдаю, – сплюнул Лис.
– Да ты его не узнаешь, даже если он даст тебе под зад, – огрызнулся всё-таки Олден, не открывая глаз.
– Пожалуй, такой план даже я бы не узнал, – усмехнулся Барс. – А, командир?
Грай промолчал, следя за монеткой, которую перекатывал по костяшкам: сначала медленно, придерживая большим пальцем за ребро, потом быстрее, ещё быстрее, пока монетка не превращалась в сияющую змейку, отливающую в свете единственного тут синего факела лиловым. Когда медяк окончательно сливался в полоску, экзорцист подбрасывал его, ловя в ладонь, и снова пускал по костяшкам.
Всё было очень плохо, а насколько, не знали даже братья. Дело в том, что Грай не чувствовал Лабиринт, не видел Нити, а, соответственно, и Пути. Да что там! Он даже порталов не чувствовал. Дар, полученный в прошлый раз, сейчас исчез напрочь. Или его отобрали за то, что посмел снова сюда сунуться? Или правы мудрые: по Нити с запачканной душой не пройдёшь, грехи в Бездну тянуть станут? Но ведь на него твари не бросались, будто вовсе не видели – Лабиринт всё ещё принимал экзорциста за своего. И выйти обратно он мог в любой момент, чувствовал – получится.
Пожалуй, это и было самым поганым: или дальше тащить братьев к верной смерти, или бросить всю затею. То есть её бросить, девчонку, чужую жену.
Грай хмыкнул: знал бы хоть кто, насколько у него с головой плохо, насколько он сам не считает себя Ноэ, что даже супругу Эймара за чужую принимает! Не в этой клетухе ему место бы моментально определили, а в комнате с мягкими стенами. Экзорцист откинулся назад, опершись затылком о неприятно холодный, мокрый камень, следя из-под ресниц за мельтешащей по костяшкам монетой. Опять, значит, на чужое позарился? «Я тебя люблю…» – не ему тогда говорила и никогда не скажет. А жаль, всё-таки жаль.
Странная девчонка. Кажется, про таких говорят «не к месту родившаяся». И вправду, не к месту. К собственной семье будто сбоку прилепили, вроде и вместе со всеми, а всё равно отдельно – настоящий ёж, колючки во все стороны, только подойди! Воспитанница Круга. Да какая из неё сестра? Впрочем, атьера тоже никакая. «Не к месту» – и всё.
Потому и одна такая, хотя вовсе и не особенная?
Такое, что в других раздражает, и у неё имеется: капризная, взбалмошная, упрямая, жалостливая не в меру, считающая, будто лишь она одна и знает, как надо. Вот только… Капризная или пытающаяся своё отвоевать? Взбалмошная или не желающая в рамках жить? Упрямая или упёртая? Жалостливая или просто умеющая жалеть? И всё-таки слабая, не беззащитная, а незащищённая. Никому, по хорошему, не нужная и прекрасно это понимающая.
Медяк прыгал по пальцам, сливаясь в тускло поблескивающую ленту.
Ёжик может развернуться, убрать иголки, подставить под ладонь нежное брюшко. Он свернулся колючим шаром не потому, что боится – просто никому не нужна его мягкость. Да и всё-таки по мягкому бьют, а от колючек держатся подальше.
Грай подбросил монету, поймал в кулак, окончательно закрыв глаза. «Ора!» – позвал беззвучно, в темноту. Без ответа, понятно. Он не стал снова окликать, не пытался до неё дотянуться, просто терпеливо ждал, готовый просидеть столько, сколько потребуется. Просто потому, что если не получится так, то не получится никак. А этого случиться не должно ни при каком раскладе.
Кто отозвался – Лабиринт, сама Нить или всё-таки она – Грай понятия не имел, да это было и не важно. Он увидел, как будто просто смотрел, девушку всё в том же свадебном платье, стоящую перед мерцающей завесой, обрамлённой золотой рамой. Ора, напряжённо закусив губу, мученически брови сведя, почти уже коснулась мерцающей пелены. Вся она была тем, что вряд ли хотела бы показать кому-то другому – страхом и, пожалуй, отчаяньем.
«Не надо», – сказал Грай мягко, стараясь не напугать ещё больше. Но она всё-таки вздрогнула, резко обернулась через плечо, потом крутанулась в другую сторону, метнув распущенными волосами, запуталась в своих нелепых юбках.
– Грай? – позвала Ора почти шёпотом, неуверенно и всё-таки испуганно.
«Не надо. Не ходи никуда. Оставайся там, где сейчас».
– Это ещё почему? – мигом насупилась девушка, снова брови свела, только теперь не напряжённо, а сердито.
Экзорцист даже мысленно улыбаться не стал, хотя это и далось нелегко. Ну точно ведь ёж!
«Потому что в компании гулять веселее?»
– Мне тут и без компании дико весело, – буркнула Ора, грызя ноготь. – А… ты где?
«Рядом. – Кажется, попытка её успокоить не удалась. – Мы рядом. Ты только дождись нас, пожалуйста, не уходи никуда».
– Ты меня на самом деле спасать собрался, что ли?
В её вопросе всего хватало – и эдакой надменности, и даже призрения, ну а больше всего там было «я и сама прекрасно справлюсь». Вот только мокрое шмыганье впечатление подпортило. Да и то, как она совершенно по-детски отёрла нос ладошкой, тоже гордой воительнице не подобало. Граю, который сейчас плохо понимал, где он и что он, стало остро и горячо. Наверное, так чувствует себя тряпичная кукла, в которую тычут иглой.
«Это моя обязанность, – ляпнул с дуру, – я же тебя охранять должен».
– А-а… – протянула Ора, отворачиваясь. Он по-прежнему прекрасно видел её лицо и море разочарования тоже. – Ну да, как это я могла забыть? Только знаешь что?..
«Примерно представляю. Только давай мы это отложим до тех пор, пока не выберемся, ладно? Одну-то просьбу выполнить не сложно, согласись?»
– Не знаю. Тебе вот не сложно?
«Проси, сделаю» – Грай на самом деле готов был обещать всё, что угодно, хоть луну с неба. И не только для того, чтобы она дождалась. Просто… Просто так казалось правильным.