Тебе, Победа!
Шрифт:
– "Счисление времени и лет, с хронологическими таблицами, во всех известных частях Большой земли", - закивал Йон, который к этому моменту как раз по складам разобрал тисненный прихотливыми местными буквами заголовок.
– Истинно, - обрадовался магистр.
– Это чрезвычайно интересная тема, - сказал Йон.
– Я жалею, что нет времени ознакомиться с ней подробнее. Скажи, коллега, какова дорога за твоими плечами? Я заметил, что ты встревожен.
Магистр нахмурился.
– Именно. За сегодняшний день меня
Йон махнул рукой.
– Кто, как не я, знает это, коллега! Продолжай, прошу тебя.
– Патрульные сказали, что пять дней назад зеленые убийцы разбили лагерь в полудне пути отсюда к востоку.
– проговорил магистр, озираясь.
Йон помолчал.
– Похоже, мы сами себя перехитрили. Хотели ведь с севера обойти их логово!
Лаови сочувственно покивал.
– Так ведь, может, и обойдется, а, коллега? Проскочите. Патрулей на дороге много, может, убийцы на дорогу и не сунутся.
Других вариантов все равно не было. Посовещавшись с Эвисом и Реми, Йон решил с утра все-таки ехать дальше. А перед сном он с почтенным магистром довершил церемонию знакомства, почествовав бутыль с уже знакомым ему сортом местного некрепкого, но хмельного вина.
Выехали в восемь утра. Над лесом висел тревожный полусвет: над горизонтом яркой желтой точкой сиял Толиман II, зимой всходивший чуть раньше ближнего светила. В зените отчетливо была видна еще одна точка, багрово-красная - Проксима. Густо-синее небо постепенно светлело на востоке, там, где через четверть часа должен был встать Толиман I.
На околице стояли караульные - пятеро мужиков в стеганых куртках, с копьями, да два стрелка-лесовика. Эти приняли Клю и Реми за своих и говорили, адресуясь преимущественно к ним.
– Вы бы, почтенные, сегодня не ехали бы никуда, что ли, - говорили караульные.
– Разобраться бы. Сколько их там, и вообще те ли это...
Эвис хмуро сказал на это:
– Вы бы, храбрые стрелки, нас бы тут недельку бы продержали, до того как разберетесь. Нас три копья, да еще вот два, даже три бойца (тут Клю заулыбалась). А время господ путешественников поджимает. Нет, почтенные, дело тут решенное.
Тогда один из стрелков достал оловянный карандаш и написал несколько слов на краешке подорожной, которую Йону выдал Богусяк за подписью и печатью секретаря самого князя Лорино. И путники въехали в лес.
Йон развернул на колене подорожную, внимательно перечитал все. Хвостатыми, причудливыми буквами местной азбуки на плотном пергаменте значилось:
"Секретариата владетеля и князя Лорино, милостью Света и равно Шести Сил, подорожная.
Под Нашим покровительством на север до Ветаулы, далее морем до Аваукула, следуют следующие путники:
Йонас, сын Виллема, писатель;
Реми, сын Александра,
Клярис, дочь Александра, стрелок;
Ирам, дочь Талахви, астлинского племени.
С ними же охрана, Нами лицензированная, в составе всадника Эвиса, сына Пеннеги, и младших всадников Даги и Тамора, сыновей Анариса.
Препятствий не чинить.
Печать приложил секретарь, писатель Янис. В день десятый перана месяца года Белого Льва".
Ниже другими чернилами было приписано:
"В день тринадцатый того же месяца вышеуказанных путников в земли светлейшего дуфа Эданио для транзита пропустил. Начальник караула всадник Гадао".
И последняя надпись, карандашом:
"Патрулям дуфа. Подорожная верная, пропускай. Караульный стрелок Ватао".
Первый патруль себя не заставил долго ждать: трое лесных стрелков со взведенными, но застопоренными арбалетами в руках выехали на черных невысоких баданах из лесу на дорогу. Последовали долгие расспросы, изучение подорожной, потом старшина патруля посовещался со своими и решил пропустить.
– Что впереди?
– спросил его Эвис.
– До следующего патруля все спокойно, - ответил старшина.
– До них езды часа два.
И до следующего патруля все действительно было спокойно. Ровная, плотно устланная гравием дорога, уклоняясь влево, к востоку, вела через густой высокий лес. Темно-зеленые кроны сосен плотно стояли высоко вверху, над сплошным частоколом медно-красных стволов; внизу стволы ныряли в непроницаемую тьму подлеска, состоявшего из каких-то очень темных хвойных кустов в рост человека. В этом мрачном лесу почти не слышно было птиц, только высоко вверху над дорогой перелетали вслед за путниками две-три носатыхкральи, охотившиеся за пометом баданов.
– Странный лес, - сказал Реми, оглядываясь. Арбалет лежал у него поперек седла.
– Что в нем странного?
– спросила Ирам.
– Подлесок. У нас на Акаи в сосновых лесах только рябина растет, лес прозрачный, далеко в обе стороны видно - бывает, что метров на семьдесят, на сто. А тут такие кустищи!
– У нас на Ашдоле вообще нет таких лесов, - сказала Ирам.
– У нас голосемянные - редкость, а такие крупные - и подавно. На Ашдоле и лес, и подлесок были бы широколиственные. Ну, в наших широтах, понятное дело.
Реми и Ирам углубились в сравнительный видовой анализ. Клю тем временем говорила Йону:
– Все-таки почему Легин сам не выходит на связь? У нас же его браслет.
– Во-первых, - отвечал Йон, - браслет без усилителя через "нулевку" не работает. А усилителя у меня нет. Космонавты всегда носят офицерский кей, но я-то не космонавт и не офицер. А во-вторых, один Бог знает, где сейчас Легин и что с ним. Он, правда, сказал, что они с Ёсио живы и уже на свободе, и, мол, идут по нашему следу. Но...