Тебе принадлежу

Победа Виктория

Еще раз шумно вдохнув воздух в легкие, поворачиваюсь и иду к холодильнику. Открываю дверцу и, чуть помедлив, достаю из холодильника филе лосося. Купила его без задней мысли, два дня назад, а сейчас в голове зарождается план, пусть небольшой, но все-так мести. Помня рассказы Юльки о том, что Максим терпеть не может рыбу, с огромным удовольствием вынимаю филе из упаковки. Даже окна открывать не стану, чтобы насладился моим кулинарным талантом в полной мере. А в том, что он сегодня непременно вернется домой, причем в ближайшее время, я даже не сомневаюсь. А что, лучше, чем устраивать скандалы.

Не может же он мне запретить готовить то, что мне нравится.

Макс, естественно, оправдывает мои ожидания, появляется, как раз, когда я сажусь за стол, предвкушая чудесный ужин. Уплетаю за обе щеки приготовленное на гриле филе, наслаждаясь его вкусом и запахом, в то время как Макс залетает в кухню, растрепанный и злой. Вообще никак на него не реагирую, я тоже была зла, когда, не выслушав, он решил отчитать меня, как ребенка.

— Какого черта ты отключаешь телефон, — в очередной раз он повышает голос, а у меня, кажется, иммунитет выработался. Даже не моргаю, пусть орет, а у меня вот, ужин стынет. — Я, кажется, с тобой разговариваю, — рычит, но голос понизил, глядишь, еще немного и человеческим языком говорить начнет.

— А я ем, — пожимаю плечами, — вредно, знаешь ли, во время еды говорить.

— Вредно? – кажется у него сейчас пар из ушей пойдет, вон, как покраснел. — Хорошо, я подожду, — произносит он буквально силясь говорить спокойно и садится напротив меня, ни на секунду не прекращая сверлить меня взглядом.

Аппетит как-то сразу пропадает, но я продолжаю впихивать в себя остатки филе, медленно пережевывая каждый кусочек, пока Макс кипит от злости.

Покончив с ужином, складываю посуду в посудомоечную машину и чувствую хватку на своих плечах, секунда и сильные руки разворачивают меня на сто восемьдесят градусов.

—Какого черта ты творишь? – спрашивает он, даже не пытаясь скрыть свой гнев.

—Какого черта я творю? – усмехаюсь. — Ты правда считаешь, что после того, что произошло, я стану оправдываться? – качаю головой и дергаюсь в попытке вырваться из его захвата.

—Катя, это работа, понимаешь, работа, — говорит со мной, как с умалишенной.

—Работа должна быть в офисе, — рявкаю, потому что терпение на исходе, а он все сильнее меня разочаровывает. — Не объяснишь, откуда у простой помощницы ключи от квартиры? И почему придя сюда, она вела себя, как хозяйка? Кто она?

—Мы друзья, — отвечает он так, будто ничего особенного не произошло, - ключи ей дал я. Я не всегда появляюсь в офисе, иногда приходится работать дома.

—А ты не подумал, как при этом должна себя чувствовать я? – спрашиваю, глядя ему в глаза.

—Ты ищешь проблему там, где ее нет, она друг, понимаешь, это нормально, что у нее есть ключи, — произносит Макс, чем окончательно уничтожает последние крупицы моего терпения.

—Друг? Может тебе напомнить, как ты обошелся с моим другом? – мне все-таки удается вырваться из его хватки. — Ах, да, как же я забыла, это ведь ТВОЯ квартира, — говорю на удивление спокойно. —Тебе плевать на то, что чувствую я, важен один лишь ты, ТВОЯ квартира, ТВОИ друзья, здесь все ТВОЕ и никогда не станет НАШИМ, только объясни мне одну вещь: зачем все это, зачем ты привел меня в этот дом, зачем перевернул с ног на голову мою жизнь?

—

Кать, — он делает шаг ко мне.

– Не надо, — выставляю перед собой руки, — не переживай, я не стану сбегать и хлопать дверью, но и разговаривать с тобой у меня нет никакого желания. Расставь наконец приоритеты и реши, чего ты на самом деле хочешь, вот тогда и поговорим, —договариваю и пока он переваривает информацию, разворачиваюсь и выхожу из кухни.

Вхожу в гостевую спальню, захлопываю за собой дверь и падаю на кровать. Видимо, сказываются события дня, потому что стоит голове коснуться подушки я тут же проваливаюсь в сон.

Глава 20

Катя

Просыпаюсь под утро от жгучей, даже болезненной жажды, такой, что каждый вдох отдается жжением в горле. За окном только начинает светать, мне требуется несколько секунд, чтобы понять, где я нахожусь. С трудом отрываю голову от мягкой подушки и скинув с себя оделяло, поднимаюсь с кровати.

Прохожу на кухню, наливаю воду в стакан и выпиваю залпом, чувствуя, как с каждым сделанным глотком ко мне возвращается жизнь. Взгляд цепляется за пустую тарелку, в которой еще вчера оставался большой кусок приготовленного мной ужина. Заглядываю в холодильник, но и в нем ничего не нахожу. Странно, неужели съел?

Мысли снова возвращаются к стоящей на столе тарелке, что-то не так. Лишь спустя несколько секунд я понимаю, что именно меня насторожило. Макс никогда не оставляет на столе грязную посуду.

Вроде ничего особенного не произошло, но в груди отчего-то зарождается тревожное чувство. Разворачиваюсь на пятках и иду в нашу спальню. Даже не переступая порог, понимаю, нет, скорее чувствую, что Макса там нет. Убеждаюсь в своих подозрениях, когда оказываюсь в спальне. Вокруг гробовая тишина и пустующая постель, которую, судя по всему, не расправляли со вчерашнего утра.

Он не ночевал дома.

Усмехаюсь про себя грустно. В этом весь Макс, проще ведь уйти из дома. Видимо, приоритеты он все-таки расставил. Со вздохом покидаю комнату и возвращаюсь в гостевую. Нахожу на кровати телефон и с удивлением отмечаю, что он все еще отключен. Сажусь на кровать, нажимаю кнопку «включить», стоит телефону включиться, как тут же прилетают сообщения о пропущенных вызовах от мамы, Юльки, Димы. Каждый из них звонил не менее трех раз. Не успеваю толком ничего понять, телефон в руки снова оживает и на экране высвечивается номер Юльки.

«Что-то случилось» - набатом отдается в голове.

Дрожащими пальцами провожу по экрану и снимаю трубку.

— Да, Юль, — произношу почти шепотом.

— Какого черта у тебя выключен телефон? — орет в трубку подруга, а в голосе ее отчетливо слышится зарождающаяся истерика.

— Да, что случилось-то? – не выдерживаю я, еще истерики подруги мне с утра пораньше не хватает.

— В Макса стреляли, — срывающимся голосом отвечает подруга, а у меня душа уходит в пятки. Сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди, по спине пробегается холодный пот, а к горлу подступает тошнота. Все вокруг перестает иметь значение. Обиды. Недосказанность. Ссоры. – Он у Астахова, я уже еду туда, за тобой послали водителя…