Тебе принадлежу

Победа Виктория

Первая мысль: удалить все разом не читая, но взгляд цепляется за прикрепленный файл. По телу пробегается неприятный холодок, в горле мгновенно пересыхает. Не открывая файл, я представляю себе худшее, а что, если там Макс, что, если они с ним что-то сделали? Дрожащими пальцами открываю сообщения датированные вчерашним днем.

«Все еще сомневаешься в том, что твой Макс подонок?» — гласит первое сообщение.

«На вот полюбуйся на своего ненаглядного»

Запускаю прикрепленное видео и сердце уходит в пятки. Воздух вокруг становится вязким, тяжелым, обжигает легкие с каждым новым вздохом. Не в силах оторвать взгляда от ненавистного экрана, наблюдаю за разворачивающейся на нем сценой. Боль. Невероятная, оглушающая боль ядом растекается по телу, пока я словно мазохист, смотрю, как

мой жених прижимает к себе другую, целует ее, пока я схожу с ума от бессилия, от вынужденного одиночества. Продолжаю смотреть, пока слезы окончательно не затуманивают взгляд. Крупные капли падают на экран, а я продолжаю сжимать в руке телефон. Как он мог? Как мог так со мной поступить? Хватаю ртом воздух, не в силах сделать вдох, смахиваю свободной ладонью слезы и снова запускаю запись. Зачем? Чтобы убедиться в его предательстве? Чтобы окончательно избавиться от розовых очков и получить очередную порцию боли? Не знаю. Но я повторяю это действие снова и снова. Смотрю завороженно на экран и перематываю запись к началу, как только та подходит к концу. Наверное, разу к двадцатому, что-то щелкает в моей голове, что-то, что на первый взгляд кажется неважным, незначительным. Стерев слезы, делаю глубокий вдох и снова включаю запись, всматриваюсь в каждое движение на экране, еще и еще и так пока не нахожу то, что зацепило взгляд. Это не поцелуй! Он что-то ей говорит. Перематываю запись назад — вот он входит в допросную, вот Лара бросается к нему, но как-то по-дружески. Ощупывает его и только окончательно успокоившись я замечаю ссадины на его лице, господи, я ведь просмотрела запись больше двадцати раз и только сейчас заметила, что его избили. Идиотка! Я увидела то, что должна была, то, чего от меня ожидали.

На записи тем временем Макс усаживает девушку на колени и зарывается в ее волосы, а спустя секунду Лара обвивает его шею руками.

Подскакиваю с места, словно мне гвоздь под пятую точку подложили и выбегаю из комнаты. Я должна знать, знать наверняка, что происходило в той долбанной комнате. И есть только два человека, которые могу прояснить ситуация, один из них сейчас в СИЗО, и свою порцию моего гнева получит, как только окажется в непосредственной близости от меня, а вот вторая сейчас должна быть в офисе. Пора мне узнать эту страшную тайну и на мне все расскажет!

— Ты с ума сошла? Куда ты собралась? — мама появляется в прихожей как раз тогда, когда я натягиваю на себя куртку и собираюсь выскользнуть из квартиры. Удивительно, даже тошнота прошла. Спасибо, Стас. Обязательно его отблагодарю. Потом. — Катя!

— Мам, мне нужно на свежий воздух, подышать, — стараюсь говорить спокойно.

—Тебе сейчас лучше не выходить из дома одной, — произносит мама. А мне надоело сидеть в четырех стенах и прятаться от внешнего мира. Мне нужно найти эту странную особу и вытрясти из нее все подробности. Если надо, то силой. Нет, ну здесь я, конечно, погорячилась. Но правду она мне расскажет.

— Мам, о чем ты говоришь, за мной охрана по пятам ходит, я уже не помню, когда выходила из дома одна.

Мама лишь качает головой, но больше не спорит, а я, чмокнув ее в щечку, открываю дверь и выбегаю наружу. За то время, что успеваю спуститься, мама, конечно, успевает оповестить охрану. Выхожу из подъезда, в несколько метрах от меня уже ожидают два огромных танка. Делаю шаг и пошатываюсь на месте, внезапно вернувшиеся тошнота и головокружение вынуждают меня остановиться. Встаю посреди тротуара, резко подкатившая к горлу тошнота заставляет меня нагнуться, и я тут же выплескиваю на землю оставшееся содержимое желудка. Краем глаза замечаю, что один из охранников дергается в мою сторону и в этот самый момент слышится оглушительный визг шин, поворачиваю голову в бок, до слуха доносятся громкие выстрелы, пока на меня стремительно, на сумасшедшей скорости надвигается черный джип. Понимаю, что это конец, когда внезапно слышу знакомый голос где-то за спиной.

—Катя, — сильный удар в спину, и я лечу в сторону. Тупая боль простреливает в плечо, щека саднит от встречи с ребристой поверхностью асфальта. Снова выстрелы, чьи-то крики, рычание мотора и визг шин.

— Екатерина Олеговна, — чьи—то руки настойчиво меня ощупывают, кажется

это Миша. Приподнимаюсь, морщась от резкой боли в плече, пытаюсь прийти в себя и понять что произошло.

—Со мной все в порядке, что, что произошло, — спрашиваю и тут мой взгляд цепляется за второго охранника, находящегося за спиной Миши. Адреналин, бурлящий в крови придает мне сил, а внутри рождается тревога. Голос. Этот голос. Лара. Срываюсь с места, забыв от боли, подлетаю к охраннику и лежащей рядом в луже крови девушке.

—Нет, господи, нет, да что же это такое, — кричу в голосу, слезы душат, воздуха не хватает, — скорою, вызови скорую, — ору в лицо охраннику.

— Уже, Екатерина Олеговна, но, боюсь не доживет, — виновато произносит Миша.

— Нет, нет, не смей, слышишь, не смей умирать, — шепчу и хватаю ладонь девушки. — Боже, пожалуйста, нет, — я даже не уверенна, что она жива: неестественная поза, померкший взгляд, разбитое в кровь лицо — эта картина надолго задержится в моей памяти. Зачем, ну зачем она это сделала? Как вообще здесь оказалась. — Черт тебя дери, только попробуй умереть, — кричу,что есть мочи, — пожалуйста, держись, — шепчу, словно одержимая, повторяю раз за разом, поглаживая холодное запястье и глотая слезы, — не умирай, пожалуйста.

Откуда-то из далека слышится вой сирен, а я продолжаю нависать над девушкой, которая только что спасла мне жизнь, ценой своей собственной. Кто-то что-то говорит, какие-то люди вокруг, меня резко отрывают от Лары, кажется, я вырываюсь, кричу, что есть мочу, прошу отпустить, позволить поехать с ней и… темнота.

Глава 35

Катя

—Почему она до сих пор не проснулась? — слышится голос Макса.

В ноздри, вдруг, ударяет резкий запах медикаментов и спирта.

— Ты уверен, что она в порядке? — очередное рычание жениха.

—Успокойся, ей вкололи успокоительное, — чужой голос разрезает пространство. Успокоительное? Зачем? Почему? Где я и почему так темно? Мысли хаотично сменяют друг друга, не желая выстраиваться в ряд, когда по помещению в очередной раз громом раскатывается голос Макса. Макса? В это самый момент воспоминания обрушиваются на меня ударной волной, сносящей все на своем пути, сметая все барьеры. Несмотря на ощутимую тяжесть, размыкаю веки и тут же жмурюсь от яркого солнечного света, проступающего сквозь тонкие стекла окон. Когда мне все-таки удается разлепить веки и привыкнуть к ослепляющим лучам, обнаруживаю, что нахожусь в совершенно незнакомом мне помещении. Окинув взглядом комнату, натыкаюсь на широкую спину Макса. Это он! Он действительно здесь, но как? Как такое возможно?

—Макс, — хочется окликнуть его, громко, но выходит еле слышный шёпот, но этого оказывается достаточно для того, чтобы мужчина меня услышал. Слегка ссутулившись, словно ожидая удара, он оборачивается, позабыв о все еще находящемся в помещении враче. Все внимание Максима сейчас приковано ко мне, во взгляде его черных глаз застыло мучительное чувство вины, осунувшееся лицо его щедро украшают свежиие ссадины и синяки, вся эта картина в купе со его потрепанным видом: помятая рубашкой, взъерошенные волосы, небритость, которой я никогда за ним не замечала, вызывают во мне щемящее чувство жалости. Еще недавно мне из него душу хотелось вытрясти, а сейчас, сейчас я просто хочу избавить его от этого разъедающего душу чувства. — Макс, я…

—Малышка, — из его груди вырывается истошный, полный горечи и страдания стон. Макс делает несколько шагов ко мне и неожиданно падает на колени. Его теплые ладони крепко обхватывают мое лицо, а лоб прижимается к моему. На длинных черных ресница появляются едва заметные серебристые капельки, которые тут же исчезают под натиском тыльной стороной его руки. — Я ведь мог вас потерять, одна лишь долбанная секунда и…сука, самоуверенный идиот. Убью нахер, всех убью и охрану придушу.

Очередная волна из воспоминаний не заставляет себя ждать, словно вспышки фотоаппарата, перед глазами одна за одной мелькают страшные картинки! Лара! Нет.Нет.Нет. Порываюсь подскочить на кровати, опираюсь на руки и обессиленно падаю обратно на подушку. Резкая боль простреливает в плечо, словно тысячи раскаленных игл пронзая его насквозь.