Тегеран-82. Мир
Шрифт:
Правда, сам господин Рухи пил соленый айран, сказав, что очень любит «колу», но в его возрасте это грозит изжогой.
За ланчем Рухишки рассуждали о преимуществах жеребца над мерином, о конкуре и выездке. Разговор шел по-английски, но половину я не понимала из-за специальных терминов, к тому же засыпала на ходу. Сэндвич показался мне необыкновенно вкусным, я его похвалила трижды, прямо по тааруфу. Господин Рухи сказал, что это потому что в Душан-Таппе особый воздух. Здесь даже у самых отпетых малоежек просыпается аппетит.
Еще я спросила
Я проснулась, когда часы на административном здании заповедника показывали пол-третьего дня. Со стола все уже было убрано, Хамид с господином Рухи прогуливались по тропинке поодаль, Роя дремала в соседнем гамаке, а Ромина тормошила меня за плечо.
– У них мужские беседы, – показала она на отца с братом. – А мужская беседа не закончится никогда, если ее не прервет женщина – так говорит моя мама. Поэтому вставай, Рои тоже касается, и мы идем к машине! Мы должны заехать еще в три национальных парка, а к семи нам необходимо быть дома.
– В три парка??? – испугалась я, вспомнив про свои ноги.
– Не бойся, – рассмеялась Ромина, – гулять по паркам мы будем бегом.
Мы пошли к машине. Ноги мои немного ожили, но теперь нещадно гудели.
Увидев, что мы уходим, Хамид и господин Рухи сразу же прервались и пошли за нами следом.
– А мама-то права! – торжествующе констатировала Ромина.
В машине она и впрямь растолковала мне на ушко, в чем отличие жеребца от мерина. Видимо, мы так громко хихикали, что дремавший на переднем сиденье хаджи Рухи (теперь машину вел Хамид) догадался, о чем речь, повернулся к нам и заметил:
– Жеребец быстрее бегает, но реже приходит первым.
– Как это? – удивилась я.
– Потому что у него больше бестолковой суеты и меньше опыта и разума. Мерин берет мудростью.
– К тому же, он не отвлекается на посторонние вещи! – вставила Ромина.
И все снова засмеялись.
Часа через два мы уже были в первом из намеченных парков, в Саад-Абаде (см. сноску-7 внизу).
Ромина с Роей сказали, что это резиденция шахской семьи и раньше они ходили в школу, расположенную на территории этого парка.
Мне рассказали, что в Саад-Абаде прохладно даже в самый жаркий день, благодаря горным арыкам и платанам. Вдоль каждой аллеи парка с обеих сторон почетным караулом выстроились вековые платаны, которые я так любила. Их голые, гладкие, нагретые на солнце стволы источали запах покоя и мудрости, а зеленые раскидистые кроны давали тенистый приют уставшему путнику или играющим в солнечный денек детишкам.
Каждую аллею сопровождал звенящий горный арык. В Тегеране арыки прилагались к каждой улице, но чем ближе к горам, тем чище, прозрачнее и резвее они были. Постоянная близость воды дарила ощущение свежести и приятной задумчивости. Над арыком хорошо было сидеть и размышлять: вода журчала под ногами, непрерывно
Вверх от тенистых аллей Саад-Абада убегали извилистые горные дорожки и на их излучинах между холмами виднелись какие-о оплетенные зеленью постройки. Ромина пояснила, что это беседки для пикников, которые так любят тегеранцы.
Рухишки сказали, что на территории Саад-Абада 18 дворцов и если взяться их осмотреть, придется остаться тут на недельку. Мы посмеялись, что поселимся под одним из платанов, возле арыка, ящик «колы» у нас есть, так что не пропадем. А Хамид будет присматривать за бизнесом господина Рухи и привозить нам еду.
Я сказала, что хотела бы посмотреть на дворец, в котором жила шахбану Фарах, хотя бы издалека, уж очень она мне нравится.
– Красивая ханум! – одобрительно заметил господин Рухи.
Мы срезали путь по горной тропинке, и на одном из ее поворотов открылся вид на дом, где проводила большую часть своего времени единственная в истории коронованная персидская шахиня.
– Здесь были опочивальни и личное пространство шахини и ее детей, – указал господин Рухи на одно крыло здания, – а в этой части был рабочий кабинет шаха и зал, где он принимал посетителей.
Возможно, я ожидала увидеть золоченый дворец, как в сказке, поэтому была слегка разочарована. Шахский дворец стремился не ввысь, а вширь, оказавшись анфиладой темных одноэтажных строений кубической формы, соединенных между собой стеклянными переходами. Никаких вычурных деталей, кроме того, что некоторые стены в строении были полностью стеклянными, а в цветах, оплетающих их, усматривалась рука художника. Будто садовник тоже принимал участие в строительстве дворца.
Господин Рухи словно угадал мои мысли:
– Кенсингтонский дворец в Лондоне тоже так выглядит, и все сначала удивляются. От королей и шахов ждут мраморных стен, инкрустированных золотом и драгоценными камнями, как у шаха Джохана в Тадж Махале. Но Пехлеви стремились к западной манере и в своей частной жизни тоже. Дворец строился недавно по проекту французских архитекторов. Национального колорита во дворце совсем нет, поэтому в этом Эдеме, – Рухи обвел рукой экзотический сад вокруг, – он смотрится чужаком.
– А по мне, отличный дворец! – высказал свое мнение Хамид. – Простые геометрические формы без излишеств не отвлекают от пейзажа и не загромождают его.
– Ну, ты у нас и умник! – рассмеялась Ромина.
– Я же буду учиться на архитектора, как шахбану Фарах, – ответил сестре Хамид.
– Да, а кто же отцу с бизнесом станет помогать? – строго вопросила Ромина.
– Роя будет помогать, – спокойно свалил на сестру Хамид.
– Вот всегда так, – отозвалась Роя. – Всегда я за вами все доделываю!
Роя и впрямь была среди них самая серьезная, хотя, на мой взгляд, родителям одинаково помогали все «детишки-Рухишки».
Следующей нашей остановкой стал парк Меллат или Национальный парк.