Техас-сити 47 года
Шрифт:
– Петр, что это такое?
– Не видишь что ли? Все настоящие американцы, все патриотические отделения и организации страны поздравляют тебя.
– Черт знает что творится.
– А ты что хотел? Без нашей поддержки ты бы ста долларов не собрал. А так, мы не скрываем, откуда финансируется твоя подготовка.
– Я вообще не хотел заниматься этим.
– Мальчики, хватит, - это Глаша.
– Мы победили и не хватало нам по этому поводу еще рассорится. Предлагаю всем отправится в какое-нибудь заведение и отпраздновать первую победу.
Этот призыв имел у всех успех,
– Только не вздумай пить, - тихо говорит мне тренер уже в коридоре.
– Сейчас не имею на это право.
Утром наш номер навещает Глаша. Она приносит кучу газет. Везде обо мне хвалебные статьи, только две или три, с явно либеральным уклоном преподнесла читателям злобные выпады. Здесь все: и то, что я нехороший русский; и то, что я открыто примкнул к расистам; и то, что нанес побои одному из корреспондентов и вообще, какой я национальный герой, просто один из портовых служащих, которому повезло при нелепой трагедии в Техас-Сити.
– Какая скотина, - комментирует Катя статью, лежа в кровати.
– Здесь подписался какой то Ирвин Мэтью.
– А вот еще, - вторит ей Глаша, - Корреспондент газеты Дейли после того, как был избит мистером Кулешовым в раздевалке, отказался подавать на него в суд. Он не хочет, чтобы это было новым поводом для выступления расистов.
– Слава богу, - Катя стала выбираться с кровати, - не хватало нам трепать нервы перед следующим боем.
Откровенно говоря, мне все статьи не нравятся и хвалебные, и ругательные. Что то здесь везде попахивает националистическим душком.
С новым противником сложнее. Когда он появился на ринге, я понял, что это будет самая трудная ступень к моему восхождению на олимп. Мощный торс, развитая грудная клетка, бычья шея и маленькие глазки на низко лобном лице, все это вместе с энергией ненависти и представлял знаменитый Том Челенджер, по кличке Бык Убийца. Он сразу же пошел в атаку. Перчатки Тома мелькали, то справа, то слева. Я танцую и уклоняюсь, для пробы сумел нанести два мгновенных удара в лицо, но для этого типа такие удары, словно комариные укусы. Фактически какая то карусель, где мне приходится все время выходить ему за спину. Вот и сейчас, ловко обхожу его выпады и опять у него сзади. Том разворачивается и в эти секунды успевают послать перчатку вперед. Точно, брызги пота веером разнеслись от лица. Бык Убийца словно споткнулся и замотал головой. Но тут прозвучал гонг. В своем углу, опять слышу восхищенный треп Петра и осторожные наставления тренера.
– Судя по всему, - шепчет тренер, - у него что то с почками. Видишь под глазами набрякшие мешки. Для проверки пощупай его левую сторону, чуть ниже ребра. Если скорчит рожу, то это значит, что Бык скоро выдохнется, он подозрительно быстро потеет... Потом постарайся сыграть перчатка в перчатку. Тогда он будет выкладываться в удары и к концу третьего раунда просто на него будет печально смотреть.
Идет второй раунд. Челенджер опять месит воздух перчатками. Для острастки отбиваю его несколько ударов и, поймав момент, сильно бью ниже ребра. Том отпрыгивает и я вижу как скривился его рот. Но боец опять в атаке. Несколько ударов в голову совсем не остановили его пыл. Да это же машина, хорошо, черт, подготовлен. Опять удар под ребра. Сегодня ты, голубчик, будешь писать кровью. Мой соперник просто истекает потом. Я машинально отбиваю его несколько ударов и стараюсь поймать эту мокрую лужу еще раз ниже пояса. Опять гонг. Мы расходимся по углам и тут тренер говорит.
– Похоже он готов...
– Почему?
– Ты посмотри на его.
Челенджер сидит на скамеечке выпучив глаза, рот широко открыт. Его обтирают мокрым полотенцем и пытаются влить воду в горло. Петр толкает меня в колено.
– Добей его, сукиного сына.
Идет третий раунд. Бык ушел в защиту, медленно ворочается и еле-еле топчется на месте. Я не торопясь обрабатываю его корпус и между перчаток вижу мучительный взгляд боли. Он продержался до конца раунда и с трудом добрался до стула. Петр недоволен.
– Что ты возишься? Врежь по морде.
– Его бить уже не надо, - отвечает за меня тренер.
– Они выкинули полотенце.
Тренеры Тома машут рефери полотенцем. В зале помешательство от воплей и свиста. Судья подходит к моему противнику и о чем то переговаривает с его окружением, потом выходит на середину ринга и подзывает меня. Он берет мою руку и тянет вверх...
Меня уводят в раздевалку. Опять собирается весь обслуживающий персонал. В двери вбегают Катя и Глаша.
– Ой, что там делается, - тараторит Катя.
– Парень, с которым ты дрался, не мог подняться с табуретки. Его в таком полусогнутом состоянии унесли на носилках.
– Так ему, - вопит Петр, - пусть знают наших.
– Он истекал потом от боли, - вдруг говорит мой тренер.
– Как это?
– Ну когда организму больно, это естественно вызывает у него ответную реакцию. Но надо отдать парню должное, не смотря на боль, он продержался третий раунд. Вот такие мужественные ребята только и могут драться за первое место.
– Господин Самохин, - вмешивается массажист, - сегодня боя между Красавчиком Терри и Гигантом Саймоном не будет.
Все сразу же повернули в его сторону головы.
– Как это?
– Красавчик Терри отказался от поединка. У него поврежден глаз и врачи не рекомендовали ему выступать.
– Да он трус, - взорвался Петр.
– Ну вот, теперь наш противник Гигант Саймон, - вздохнул тренер.
– Это хорошо или плохо?
– осторожно спрашиваю я.
– Хорошо, потому что ты удивишь его многими приемами и техникой ведения боя, плохо, потому что тренировал его года два назад - я.
– Значит вы знаете все его недостатки?
– поймал мысль Петр.
– Увы, знаю.
– Так это же хорошо.
– Может быть и да.
Тренер задумчиво смотрит, как я обрабатываю маленькую "грушу". Она с бешеной скоростью мотается перед нашими глазами.
– Плохо, - вдруг говорит он.
– В чем дело?
Я обхватываю грушу и застываю.
– Гигант Саймон имеет одно колоссальное достоинство, скорость его удара несколько долей секунды, это в два раза выше чем у его партнеров, почему большинство его соперников и оказываются в нокауте...