Техномонстры
Шрифт:
Мы поужинали стряпнёй, сваренной хозяйкой. Отдам должное, еда у неё намного лучше, чем всё остальное.
Закатное солнце окончательно потопло за исполинскими неприступными стенами города. Улицы озарились грязным светом электрических фонарей. Вот что значит крупнейший промышленный город — даже в самом бедном районе есть электричество. У нас в Пашнях с ним огромные проблемы, между прочим.
Алерадус пожелал всем спокойной ночи и закрылся в своём номере. Мы последовали его примеру.
Спать мне совсем не хотелось: вроде бы и впечатлений на сегодня невероятное количество, и усталость даёт о себе знать, а всё
Лорк спал без задних ног — стоило его голове коснуться засаленной подушки, как сразу же захрапел, зараза. Сир с Кирой не поддержали моё рвение к путешествию по ночному городу — мол, устали и всё такое… А вот Кич оказался не таким занудой, как они. Идём, говорит, трущобы бороздить. Может, найдём чего интересного на заднее местечко.
Мне кажется, стена между мной и Кичем рухнула. Не знаю, когда это произошло, но отрицать сие невозможно. Неприязненный нейтралитет улетучился, как случайно разлитый на рабочий стол алхимика едкий реактив, открыв ворота симпатии. Хорошо, что так вышло. В конце концов, он отличный парень. Есть у него странности, конечно, но у кого их нет?
По дороге я заглянул в конюшню. Даже и не удивился, что Бирюка нет на месте: ему ведь тоже свойственно скучать. Мог бы и подождать нас, для приличия. Хотя, в трактир с этим громадным комком шерсти не зайдёшь. Не говоря уже про то, что любая симпатичная дама не станет слушать твои комплименты, а испуганно посмотрит на волчью морду, медленно повернётся и сбитой походкой отправится прочь мямля по дороге что-то невнятное.
Я полагал, что бедные улицы в полумраке фонарей будут выглядеть зловеще — ничего подобного! Убогие детали скрывал сумрак, оставляя нам саму таинственную и, можно даже сказать, привлекательную сущность. Прохожие встречались крайне редко. У каждого из них мы выведывали дорогу к самому лучшему в округе кабаку. Получали ориентиры и шли в соответствии с ними, не забывая сбиваться с пути, теряться, ходить кругами по одним и тем же улицам. И всё это время я не мог избавиться от чувства, что за нами постоянно кто-то наблюдал. Я нервно озирался по сторонам и, естественно, никого не находил. Нервишки что-то шалят… Завтра нужно будет как следует выспаться.
Охранник говорил, что район полон проституток. Где они? Ни одной по дороге не встретилось. А не помешало бы…
"Седой Дигр" — корявыми буквами зеленела вывеска над входом. Именно на это заведение указывал каждый встречный. У трухлявой двери спал какой-то бродяга, закутавшись в серые лохмотья. Мы перешагнули через него, и вошли внутрь. Кисловатое зловоние дешёвой выпивки, перемешанное с дымом ещё более дешёвого табака, тараном пробило нос. Заслезились глаза. Я оглянулся на Кича: если моё лицо скривлено в такой же гримасе отвращения, то в зеркало смотреть мне совсем не хотелось бы…
Это лучший трактир в округе, как нам сказали. Не хотелось бы мне видеть остальные, в таком случае.
Сквозь туман дыма мы пробрались к ближайшему свободному столику. Столику? Одна большая засмоленная бочка и несколько бочек поменьше, вместо стульев. Что ж, не в новинку и такое.
В воздухе летало что-то большее, чем табачный дым. Напряжение? Я осмотрелся: вроде бы все себе сидят, как сидели. Многие отвернули головы, а некоторые и не скрывал своего назойливого взгляда. Мы им в новинку, что ли? Наша одежда с дороги засаленностью от их лохмотьев мало чем отличается. Чего уставились, кретины? Эх, будь с нами Брок, они бы вели себя не так нагло. Хотя, тут несколько люртов сидят… Думаю, на неприятности нарываться не стоит, а то вмиг хребет переломают.
Из неприятных размышлений вырвал низкий, шипящий голос. Женщина-драг в фиолетовом сарафане поверх красной рубахи глядела вопросительно. Её жёлтый перед шеи над воротником свисал бугристыми складками — признак почтенного возраста у драгов. Она сдержанно поклонилась и представилась Ярлой, хозяйкой "Седого Дигра", тут же отмахнулась от экзотических блюд, названных Кичем из вредности, и предложила жареную баранину, которая просто замечательно идёт под чёрный эль её собственного производства — лучший в округе, между прочим. (Где-то это я такое уже слышал…)
Я согласился с меню по двум причинам: первая — другого выбора у них не было; вторая — платит всё равно Кич, так что мне по барабану.
Чёрные бриллианты глаз красавицы, обворовавшей меня сегодня, всё никак не уходили из головы. Не знаю даже, чего у меня к ней больше: злости или восхищения красотой. Кич с бараниной тоже согласился.
Да ещё и Брок неизвестно куда пропал… Кич заметил мою внезапно нахлынувшую грусть и попытался утешить. Нечего мне переживать из-за Брока — он парень толковый, из любой беды выкарабкается. Да и то, Кич уверен, что дружище Брок ни в какую беду не попадал. Просто забрёл далеко и потерялся. Его обязательно подберёт какой-нибудь караван добрых торговцев. Кич ещё что-то говорил, но я перестал его слушать. Надоело. Эти утешения и выеденного яйца не стоят. В душе, конечно, я пытаюсь заставить себя поверить, что всё с моим другом отлично. Бирюк ведь обыскали всё на многие километры вокруг. Случишь худшее — тело Брока нашлось бы… Но пока я с ним лично не встречусь, когти сомнений и переживаний будут раздирать моё сердце.
Принесли мясо и эль. Запах был вполне приличным, и я без колебаний попробовал кусочек баранины, о чём совсем не пожалел. Баранина была превосходной! Кич сделал смачный глоток эля, прокашлялся и заел. Ещё то гиреново пойло! — сообщил он и отхлебнул ещё раз. Белая плотная пена подрагивала на поверхности чёрной жижи, пачкая усы то и дело прикладывающегося к кружке Кича.
Напиток был горьким, неоправданно крепким и чересчур густоватым, как для эля. С первым глотком я возненавидел это пойло, но с каждым последующим моя ненависть быстро переросла в вечную любовь.
Я хмелел, а вместе с хмелем в душу вливалось спокойствие, расслабленность. И в самом деле, зачем так переживать? Брок ведь за себя постоять умеет. Он техномонстра своим тяжёлым цепом уничтожил. А года два назад он на моих глазах пятерых нахалов из Охотничьего Посёлка раскидал как щенков незрячих. Чтобы с ним что-то плохое случилось? Никогда не поверю! Горе тем, кто на пути его окажется! Я поймал себя на мысли, что таращусь на одиноко сидящего в дальнем углу зала щупа. Нам в школе много раз их рисунки показывали, но чтобы вживую одного увидеть! Сегодня просто счастливый день: и на повозки паровые потаращился, и щупа повидал, о громадных зданиях и как их… тех, что на воздушных рельсах, — я вообще молчу. Членистоногий заметил мой взгляд. Я смутился и поспешно отвернулся, пытаясь залить стыд порядочным глотком чёрного эля.