Техподдержка
Шрифт:
Она коротко шевельнула рукой – Леха даже не дернулся, впав в окончательный ступор, – и на край башни у него перед носом брякнулась маленькая пластиковая фляжка.
– Выпей. Всё пройдет.
Леха разжал пальцы и мешком рухнул в кресло.
Глава 5
Enemy at the Gates
5 ноября 2049 года, пятница
профессиональный праздник: День военного разведчика
время: утро – полдень
температура: +28 С, без осадков
Лехе приснился кошмар.
Он увидел, как стучит в стенку ящика, подавая сигнал Ломакину; как отводит заказчика подальше, чтобы было лучше видно; как ящик начинает кряхтеть и шевелиться, будто живой… И подниматься вверх. Под ящиком вырастают суставчатые железные ноги коленками назад. Мерно переступая, слегка покачиваясь, ящик сходит с танковоза… И Леха говорит Директору Буке: «Вот она, русская Избушка на курьих ножках, The Hut on chicken legs! Инженерной системы, с керосиновым двигателем!»
Ящик во сне был сколочен не из гладкой доски, а из горбыля с остатками коры. Ни дать, ни взять, сарай на лапках. Спасибо хоть без неприличного слова на стене. Ходил он, поскрипывая: кря-кря-кря…
Леха проснулся в холодном поту.
Уже рассвело. За окном немелодично крякала в саду какая-то дрянь.
Доброе утро, Африка.
За завтраком Леха был хмур и задумчив, но идею принять рюмочку для профилактики отверг категорически. Ломакин, напротив, мило улыбался и поглядывал на бутылку виски.
– Вам нельзя, вы – за рулем, – мстительно сообщил Тёмкин. – А у меня выходной и моральная травма.
И налил себе.
Консул ехать на полигон и не думал. Во-первых, это не входило в его обязанности.
– …А во-вторых, – сказал он, – это вызовет окончательно нездоровый ажиотаж вокруг моей персоны. – И так глянул на Ломакина, что почти его смутил. – В-третьих, вдруг вы устроите еще какое-нибудь… художественное высказывание… и попадете в неприятности, и придется вас спасать. Как я буду спасать, если вместе с вами попаду в неприятности?
– Мы будем себя хорошо вести, – пообещал Леха.
– Надеюсь.
– Если хотите, я могу вам регулярно докладывать.
– Очень любезно с вашей стороны, однако трудновыполнимо. На полигоне есть мобильная связь, но вокруг него и почти по всей дороге туда – мертвая зона. И здесь такие зоны повсюду. Держите на всякий случай карту покрытия.
Леха принял карту покрытия местных провайдеров на свой планшет – и сразу убедился: несмотря на капусту и комаров, шикарный деловой центр и белые джипы – это натуральная Африка. На большей части Лимпопо и сопредельных карликовых государств всё, что ты мог, – определиться по ГЛОНАССу и GPS. Голосовые звонки были доступны в основном вдоль магистральных трасс. Полноценный интернет – только в городах.
– Василий гарантирует вашу безопасность. Да вы еще и личные гости Директора… Но как официальный представитель РФ, я обязан вас предупредить о некоторых особенностях местной политики. С Буки станется устроить пикник, любит он гульнуть на родной природе, а это чревато непредсказуемыми последствиями. От полигона недалеко до границы, километров десять через национальный парк, а граница у нас проходит по реке Лимпопо… Да-да, по той самой «зловонной мутно-зеленой реке Лимпопо, берега ее покрыты деревьями, которые нагоняют на всех лихорадку…» и так далее. В это время года река почти сухая, но местные знают, где осталась вода, и там можно хорошо посидеть. Заодно на крокодилов посмотрите. Только я вас прошу, уезжайте оттуда до темноты. Намекните, что вы люди государственные, у вас казенный борт в Москву, а Москва слезам не верит. Бука понимает эту поговорку даже по-русски и очень ее уважает.
– А что там бывает такое страшное, когда темно? – спросил Леха.
Тёмкин на миг задумался.
– Силы зла властвуют над миром, – буркнул Ломакин, жуя. Он с аппетитом уплетал огромную яичницу.
– И это тоже, – согласился Тёмкин. – А в общем, такая же скука, как везде. Пьют, нюхают, трахаются…
Леха подумал, что это не худший вариант. Девчонки тут попадались очень даже ничего – если ты не расист, конечно. Он вчера из окна машины насмотрелся на здешних красавиц. А уж в свите диктатора персонал наверняка подготовленный, замотивированный и с регулярным медосмотром. Будет потом, что вспомнить на старости лет. И пусть силы зла отдохнут.
– С поправкой на местную специфику, – добавил Тёмкин. – В том году на пикнике два майора утонули – начальник разведки и командующий ВВС. А главного интенданта кто-то так укусил в задницу, что тот бежал аж до самого Лондона и попросил там политического убежища.
Леха поежился. Только он представил себе небольшую скромную оргию – искры из костра, тени на стволах деревьев, лоснящиеся черные тела, – и тут воображаемый вечер резко перестал быть томным.
– Вам такого не покажут, конечно, всё будет культурно, – заверил Тёмкин. – Но обстановка напряженная. Возможны провокации. Не знаю, как вас инструктировали перед отъездом…
– В самых общих чертах, – дипломатично сказал Леха.
Консул горестно вздохнул.
– Я немного владею обстановкой, – невнятно подал голос Ломакин, не переставая жевать.
– И ваша оценка?..
– Всё плохо.
Тёмкин беззвучно похлопал в ладоши.
– Могу дать прогноз, – Ломакин покосился на бутылку.
– Ну-ну.
– Будет еще хуже.
Леха пригляделся к пилоту. Беда с ним: черта с два ты поймешь, шутит он или абсолютно серьезен.
– Олег, если вам так надо выпить на дорожку… – начал консул.
– Обойдусь. Мне еще пилить сегодня… Нет, вы не поняли. В прямом смысле. Не хочу случайно отрезать себе ногу.
Тёмкин сделал большие глаза.
– Простите мое любопытство – что вы собираетесь пилить на военном полигоне Народной Республики Лимпопо?
– Долбаный ящик. А как, по-вашему, я попаду внутрь?
– М-да…
Чтобы переварить эту информацию, Тёмкин налил себе еще на два пальца. Пригубил и умолк.
Леха подумал, что они, конечно, успеют отсюда улететь, пока не стало «еще хуже», а вот консула жалко. Старенький он уже. Провел в Южной Африке верных полжизни и наверняка мечтал увидеть юг континента если не вполне процветающим, то хотя бы мирным и спокойным. А не судьба. Самое интересное – только мира и спокойствия хотят все корпорации, что запустили руки в африканские богатства. Но как-то не выходит. Наверное, руки стоило вымыть прежде, чем хвататься за золото, никель и хром.