Тело архимага
Шрифт:
Говорят, был такой эликсир, который полностью всех удовлетворял, но его создатель унес рецепт в могилу. Если попробовать его воссоздать… Лысых, конечно, меньше, чем женщин, но тоже хватает. Хорошо бы еще сделать такой, который бы и прекрасному полу годился для густоты волос…
На моих рисунках появились волны, завитки, многократно повторенные линии, по задумке автора изображающие волосы, затем схематические рисунки растений… Основой взять корень лопуха, добавить почек таволги, семян клещевины… экстракт сделать масляный, или же лучше спиртовой? Если это
Во сне я попыталась посоветоваться с Алом, но была жестко остановлена. Этот тип, находясь на вольной воле, ни о чем, кроме раскрытия преступления и мести, думать не желал. Пообещал все со мной обсудить, когда дело будет закончено.
Я, грешным делом, обиделась: мог бы морально поддержать. Хорошо ему там, а я здесь от скуки на стенку лезу.
За два дня до начала процесса Игерран забрал меня на целый день готовиться к суду. Задавал самые разные, иногда идиотские, иногда очень хитро построенные вопросы, а я на них отвечала. Надо сказать, если можно было ответить словами из заученных мной показаний, я это делала. Если нельзя… Мы придумывали наилучшие варианты ответов.
Главное во всех ответах исходить из одного посыла: я — не преступник, я — пострадавшая от чужого умысла. Гиаллена в дух обратила не я, не я составила то заклинание, которое его ко мне привязало, все произошло случайно. Последний ритуал, воссоединивший дух с телом, проводила тоже не я, я лишь хотела освободиться, для чего привлекла специалиста, имевшего все права. Этой позиции следовало держаться при любом повороте дела. Главное — не дать себя сбить.
Мы провозились с этой репетицией весь день без перерыва на обед. У адвоката было с собой питье, которое он честно со мной разделил, но ни куска твердой пищи. К тому моменту, когда я вернулась в камеру, мои кишки пели на разные голоса. Жрать хотелось неимоверно.
Добрый дядя тюремщик запер меня, оставив на столе кружку с молоком и миску с кашей. Я рванулась к ним как к родным, и первым делом потянулась к молоку. Оно самое безопасное, в него практически невозможно подлить отраву: непременно свернется. На всякий случай поднесла мою пуговицу, она не отреагировала. Но вот когда я сделала первый глоток… Блин! Это не яд, это магия четвертого порядка: подчинение. Если бы никогда не пробовала, допила бы всю кружку, и тогда делай со мной что хочешь, я сама на себя петлю накину и с табуретки спрыгну.
Но при такой маленькой дозе я смогу сопротивляться. Самое важное тут понять, где твое кровное, а где наведенное. Вот сейчас мне очень, очень хочется есть, просто смертельно, настолько хочется, что я готова забыть про проверку на яд. А вот и не поддамся, благо пуговица у меня уже наготове. Я проверила кашу: зеленый перламутр потемнел и посерел как грозовое небо. Так и есть, она напичкана ядом по самое не хочу.
Не хочу есть, не желаю, прямо-таки меня от еды с души воротит.
Уговаривая себя, я вывернула миску в толчок и смыла. Все. Оттуда меня ее выуживать не заставишь. Молоко отправилось по тому же адресу.
На этом мои силы закончились. Сейчас меня можно было брать голыми руками. Я ждала, что наложивший заклятие явится и принудит к вредным для здоровья действиям. Например, заставит самоубиться каким-нибудь экзотическим способом.
Но никто не пришел. Вероятно, принуждение было соединено с указанием слопать ядовитую кашу. Такое сделать непросто, но и не очень сложно. Ментал пятый уровень. Трудно исполнителя найти. Маги-менталисты — самые высокооплачиваемые и вообще элита, обычно они не опускаются до криминала. Только если кровно в нем заинтересованы.
Так, а кто у нас заинтересован в отправке меня на тот свет? Маг-менталист, не из слабеньких… Кориолан? Только его мне тут не хватало.
Сидела я в прострации и пыталась думать, но у меня плохо получалось. Заклинание подчинения, которому не подчинились, оставляет после себя жуткую апатию и слабость, которая проходит только после того, как ты подчинишься любому приказу, от кого бы он не исходил. Ну, или с течением времени…
Ладно, сейчас сама себе прикажу лечь спать…
Только я это подумала, как в коридоре раздались шаги. Шел явно не один человек. Это напугало меня до дрожи, я забилась на топчан, прикрылась одеялом и прикинулась ветошью. Если меня идут убивать, то даже минимальное сопротивление оказать нечем, если не считать собственные ногти. Их мне не стригли, и они отросли длинные, острые и прочные.
В общем, если не спасусь, то морду убийце разукрашу.
Дверь тихонько скрипнула, открываясь, и в камеру проникло нечто. Высокая фигура, полностью задрапированная в черное, казалась смволом того, что со мной собираются сделать. Ей еще косу в руки, и вылитая Смерть. Странно только, что на ней не плащ с капюшоном, как здесь принято, а что-то вроде покрывала, в которое фигура завернулась с головой.
Я уже приготовилась дорого продать свою жизнь, как вдруг покрывало упало, а под ним…
Я никогда не была в Кортале, но это лицо было мне хорошо известно, так же, как и любому жителю девяти королевств. Его не выбивали на монетах, но практически с любого сувенира из Кортала на зрителей глядели эти голубые очи из-под соболиных бровей, а волны золотых волос, искусно уложенных и закрепленных золотым обручем, просто стали опознавательным знаком этой знаменитой королевы.
Эника, супруга короля Домиана, кортальская королева. Она-то что тут потеряла?
Я в первую минуту потеряла дар речи, а затем проблеяла:
— Э-ээээ… Ваше Величество, а что это Вы тут делаете?
Прекрасная дама, до этого хаотично водившая взглядом по стенам, наконец нашла меня и вперила свой на редкость пронзительный взгляд. Помолчала, затем заметила, ни к кому не обращаясь:
— Действительно плебейка. Мордашка самая простецкая, никакой утонченности.
Я не ослышалась? Она на мою внешность пришла полюбоваться? И вообще, как прикажете это понимать? Что в моей камере делает венценосная особа, да еще ночью?! Ну, ладно, вечером, но поздним.