Шрифт:
Annotation
Начать жизнь с чистого листа порой так заманчиво. Новые места, новые друзья, новая работа. Но, заключая трудовой контракт, не стесняйтесь уточнять то, что обычно пишут мелким шрифтом. Ведь вполне может статься, что полный соцпакет и бесплатные курсы повышения квалификации не перевесят того, что «жить на работе» и «вкалывать как проклятый» вам придется в самом буквальном смысле, а командировка и служебный роман могут обернуться концом света.
Юлия Морозова
Телохранитель для мессии: Телохранитель для мессии; Дорогами Пророчества; Знак Единения
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Дорогами Пророчества
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
Знак Единения
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
ГЛАВА 22
ЭПИЛОГ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
Юлия Морозова
Телохранитель для мессии: Телохранитель для мессии; Дорогами Пророчества; Знак Единения
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ДЛЯ МЕССИИ
Глава 1
Мы попали в сей мир, как в силок — воробей,
Мы полны беспокойства, надежд и скорбей.
В эту круглую клетку, где нету дверей,
Мы попали с тобой не по воле своей.
Омар Хайям
Он был красив, ошеломляющ и бесподобен. Формы безупречны, линии совершенны, стиль продуман. Во рту пересохло, стоило увидеть предмет своих моральных терзаний. При взгляде на него вспоминалась Древняя Греция, с ее поклонением античной красоте. Своим присутствием он освещал строгое помещение, насмехаясь над нелепым официозом. Его облик вызывал трепет и восхищение. Я не осмеливалась приблизиться к нему из опасения не сдержать своих пылких чувств и…
— Лия, прекратите гипнотизировать выпечку, — раздраженно бросил заглянувший в приемную шеф. — Где договор с «Натисом» на подряд?
Лия — это я. Аурелия, если быть точной. Мое полное имя в переводе с латинского означает «золотая». Специально узнавала, чтобы иметь достоверные данные, за что именно страдаю. В детстве с именем пришлось изрядно помучиться (что я плохого своим родителям сделала?!). Разнообразных кличек хватало. Рейка и Рельса не прижились исключительно в виду моей упитанности. Уже в половозрелом возрасте выяснилось, что оригинальное имечко кроме меня гордо носили некое беспозвоночное и корабельная смазка. К пятому классу, когда я пошла в новую школу, назрела настоятельная необходимость его укоротить. Лия — простенько и со вкусом. Мне нравится.
В этом просторном помещении — жертве евроремонта, сидя за столом на видном месте, я добросовестно тружусь офис-менеджером. Моя должность представляет собой противоестественную смесь секретаря, завхоза и инспектора отдела кадров. Суровый мужчина с кустистыми сердитыми бровями и взглядом древнеегипетского надсмотрщика за рабами, настойчиво требующий от меня ответа, — наш директор. Обрушев Петр Александрович. Прошу любить и жаловать.
Запрашиваемый договор находился, где и ему положено: на визировании у юристов, о чем директор был заранее проинформирован. Впрочем, напоминание с моей стороны не помешало. Про бурно развивающийся склероз руководящего аппарата я тактично промолчала.
«Шеф не забывает, шеф просто не засоряет свою память излишней информацией» . Внутренний голос. Скабрезник, язва и сплетник. За что люблю, не знаю.
Вырвать из загребущих рук юридической службы искомую бумагу раньше чем через четыре часа — подвиг достойный войти в анналы истории нашей фирмы. Начальство, осчастливленное этими сведениями, неопределенно хмыкнуло в раздумье, не потребовать ли от меня деяний Геракла. Но, не выдержав взгляда моих преданных глаз, оно скрылось в недрах собственного кабинета для обдумывания мести коварным подчиненным.
— Между прочим, до конца обеденного перерыва еще целых двадцать минут! — демонстративно высунутый язык в сторону захлопнутой двери помог восстановить пошатнувшееся самообладание.
Я попыталась взять себя в руки и все-таки закончить письмо подруге, но мой взгляд вместо монитора вновь притянул по-царски расположившийся посреди рабочего стола огромный кусок торта «Пьяная вишня». Еще недавно он был частью грандиозного трехкилограммового сооружения, которое принесла наш маркетолог в честь своего двадцатипятилетнего Дня рожденья. Валентина юбилей отмечать не хотела, но бдительные коллеги (приложила руку, каюсь) не дали зажать праздник. Госпожа Евменова откупилась десертом, пообещав при первом удобном случае отметить событие с масштабом. Зная Валю, подозреваю, что сей знаменательный момент совпадет аккурат со следующим Новым годом.