Телохранитель для мессии. Трилогия
Шрифт:
* * *
— Эй ты! — отвратительно громкий мужской голос резанул еще спящий слух.
С трудом продранные глаза уставились в окрашенное закатными лучами окно. Легкий прохладный ветерок приятно овевал взопревшее ото сна лицо. Взгляд осоловело прошелся по уже пустой комнате. Пробуждаться не хотелось, веки опять умиротворенно смежились.
— Постояльцы есть? — требовательный голос раздался вновь — Изволь отвечать, когда спрашивает имперская стража!
Меня
— Понятно есть, — задиристо ответил девичий голос. — Это ж постоялый двор!
Я подползла к окну и осторожно выглянула наружу. Напротив загораживающей дверь разносчицы переминались четыре коня с всадниками: трое стражников и один маг, укрытый плащом. Голова в капюшоне чуть повернулась в мою сторону, а я уже вытирала курткой пол.
Ччеррт! Опять Чтец! Такому «распотрошить» девчонку — раз и готово! Никогда не любила телепатию. Грязно это все.
«Чистюля!» . Брезгую, что поделать. Для этакой работки требуется особая закалка!
Ползком снова вернулась к кровати, схватила сумки, сдернула шляпу, и, не дожидаясь окончания диалога, скатилась по задней лестнице во двор. Благо он не заканчивался глухим карманом с нужником. За стойлами широко ротозейничали ворота для проезда груженых телег. Проигнорировав их, я демократично перемахнула через невысокий заборчик к соседям. Хозяйская собака, которую разморило на солнцепеке, в ответ на мое панибратское подмигивание вяло тявкнула исключительно из чувства долга. Я, воспользовавшись соседской калиткой, спокойно вышла на смежную улицу, вливаясь в праздно прогуливающийся людской поток.
Глава 14
Ты можешь жить вечно. Правда, мертвым
Бесцельное блуждание продолжалось до полной темноты. Один за другим вспыхивали магическим светом уличные фонари. Тротуары оскудевали, прохожих становилось все меньше и меньше. Благодаря грамотно поставленному Зеркалу мое сердце ровно билось, не екая каждый раз, заслышав цоканье копыт. Но скоро я начну привлекать нездоровое внимание стражи, и никакое Зеркало мне здесь не помощник.
Наглость моя достигла таких высот, что я тихонько уселась на лавочку в парке, прямо прилегающем к дворцовой площади. Стройные клены переговаривались у меня над головой, колючие декоративные елочки укрывали от нескромных взглядов, луна, выгрызенная на одну треть, серебрила деревья.
Одиночество и обида на несправедливость высших сил вели ожесточенную битву за преобладание в моем мрачном настроении. Победило Одиночество, залезло в душу и по-хозяйски там развалилось, наводя свои порядки. В гости к новоселу тут же напросилась Тоска, беспардонно приведя с собой хныкающую Жалость.
Нахлынуло острое желание, чтобы находился бы рядом со мной сейчас хоть кто-нибудь! (Имперская
«А если погромче покричать? Авось, кто и откликнется!» . Ой, не сдержалась…. Все равно уже пора уходить.
Время пребывания здесь ограничивалось получасом. Если доверять памяти Рисы, вскоре ночной патруль частым гребнем пройдется по центру города, выискивая маргинальные элементы. До этого следовало убраться в квартал, где не так блюдут закон и порядок. Посему разогнав незваных гостей, я покинула притихший парк.
Заброшенные на плечо сумки мерно ударялись о спину при быстром шаге. В котелке, упрятанном в одну из них, тихонько позвякивала ложка. Обезлюдившая мостовая легко ложилась под ноги. Улочки становились уже и извилистей. Фонари встречались все реже, пока не пропали совсем. Из окон, неплотно прикрытых ставнями, сочились свет и звуки человеческого присутствия. Я направилась в порт, делая внушительный круг, дабы обойти квартал магов. Знания, полученные от Рисы, на запрос о самом неблагоприятном районе выдали припортовый. Недобрая слава ходила в народе об этом квартале. Кладбище опять же недалеко.
Воздух постепенно напитывался влагой и кровососущими насекомыми. К треньканью в сумке добавились озлобленные хлопки, не спасавшие, к сожалению, от зудящих кнопок на коже. Слева потянулись ряды темных складских зданий, справа выставка монументальных произведений искусства — надгробных изваяний.
Настало время выбора ночлега.
Либо направо, либо налево. Кладбище привлекало неохраняемостью и возможностью уединения, склады — отсутствием покойных соседей, сухостью и комфортабельностью помещений. Пока я, размышляя, склонялась в сторону складского варианта, судьба резко опустила чашу выбора совсем в другую сторону.
По мостовой бодро зацокали копыта конного патруля имперской стражи. Звук, не слышимый в этом квартале почти со дня основания, вызвал у местного населения шок. Обалдение вылилось в шуршание, пронесшееся по всему кварталу, пробегая чуть впереди отряда. Я, недолго думая, совершила выбор в пользу погоста, поднырнув под не пожелавшую отвориться калитку. Парадные ворота находились с другой стороны кладбища, но бежать до них полквартала. Результатом этих действий стали: ободранная щека и спасенная шкура. Мое тело оперативно укрылось за широкими крыльями скорбящего ангела.
Перестук копыт смолк перед заклинившей калиткой, заставив мое сердце забиться в два раза чаще. Тишина являла собой подробную иллюстрацию к определению «могильная». Обнаглевшие комары, коварно воспользовавшись преимуществом, начали жрать меня заживо. И сожрали, если бы топот не возобновился, удаляясь с каждой минутой.
Расправа моя была страшна! Восемь комариных трупов, и, не знаю, еще сколько покалеченных. Довольная, я оглянулась в поисках подходящего уютного склепа. Не для безвременно почивших комаров. Для себя.