Телохранитель её величества. Противостояние
Шрифт:
– Знаешь…
Закончить я не успел – в библиотеку вломились двое «морпехов» с голубыми повязками. «Старые девы», взрослые тетки, завершающие контракт, но иных «морпехами» тут не ставят. Вошли быстро, придерживая руками притороченное за спиной оружие, тяжело дыша - было видно, что спешили. И, естественно, стали центром внимания всех, кто до этого находился в помещении.
– Всё в порядке?
Вопрос предназначался всем нам, но я предоставил отвечать Белоснежке. Та развернулась и скупо выдавила:
– Да,
– Тогда что здесь происходит?
Я тем временем осмотрел верхнюю часть стен. Где-то здесь есть камеры. Впрочем, они есть везде, в каждом помещении, это не нонсенс. Просто с пульта в диспетчерской кто-то увидел приход девочек сюда и посчитал это актом агрессии. А акты агрессии здесь пресекаются жестко.
– Всё нормально, просто сидим, разговариваем, - продолжила мулатка извиняющимся голосом.
– Хуан? – Взгляд на меня.
Я подтвердил:
– Да, просто разговариваем. Мосты наводим… - И внимательно посмотрел ей в глаза.
Она глаза опустила и что-то прошептала под нос.
– Ну, разговаривайте, разговаривайте… - поддержала второй «морпех».
– Мы вам мешать не будем. – И обе сели на дальний диван, внимательно следя за развитием событий. – Марта, без глупостей!
Та обернулась и кивнула.
– Так точно!
Я понял, что говорить придется при них. Впрочем, где бы мы с Белоснежкой не говорили, мы всегда будем под прицелом камер, и в любом случае нужно разговаривать, не обращая внимания на окружающих. Всё равно кто надо, тот и так послушает наши беседы.
– Марта, - назвал я её по имени, - вы не правы в одном. Это не высокомерие. Я не считаю вас низшими существами. Может вам кажется иначе, но это не так. Я просто защищаюсь, пытаюсь не опустить себя в чужих глазах. А лучшая защита – нападение.
То же и с вашими девочками, которые вешаются напропалую. Я не хочу быть трофеем. Если бы кто-нибудь из них был искренен… - Я сделал многозначительную паузу.
– …Все было бы по-другому. Никто бы не ломался. Ты понимаешь, о чем я. Больше всего шансов было у вашей подруги вчера. Она молодец. Но опять-таки, она была не искренняя. Это не высокомерие, просто я такой сам по себе, понимаешь?
Мулатка молчала.
– Я не знаю, что делать дальше и как нам жить. Но я не желаю здесь никому зла. И ни над кем не хочу ставить опытов. И не знаю, как донести это до остальных. Мои слова фильтруют, встречая в штыки, и что бы ни сказал… - Я сделал жест, означающий отрицание.
– Ты проходишь спецкурс. Не отрицай, это все знают! – воскликнула она, используя последний аргумент, видимо, козырный. – Тебя там учат нами манипулировать! Как куклами, тренажерами!
Мне снова захотелось рассмеяться, но я сдержался. Господи, никаких секретов! Ни в чём!
– Но пока я не использовал на вас ничего из того, что узнал.
– Пока да. А что будет дальше? – Она поежилась. Я
– Ты сам вчера убедился, наша подготовка оставляет желать лучшего, тебя готовят на порядок серьезнеё. Мы просто не поймем, что ты делаешь, пока не станет поздно. А второй Эдуардо нам не нужен.
– Сильно насолил? – усмехнулся я.
Она промолчала.
– Ладно, Марта. Я обещаю, что не буду использовать полученные знания против вас. Не имею понятия откуда ты знаешь про мои уроки, но допущу, что знаешь про них всё. И обещаю, что ничто из изучаемого не уйдет дальше кабинета Катарины. Пока не выйду на волю, где и буду всё это отрабатывать.
Это было смелое заявление. Потому, как и Катарина, и Мишель обязательно посмотрят запись этого разговора, раз уж даже «морпехи» здесь присутствуют. Ну что ж, пусть смотрят! Не жалко! Я отдаю отчет своим словам и поступкам. Не буду.
– Где гарантия? – усмехнулась она.
– Гарантия? – Я задумался. – Мое слово. И факт того, что если я захочу, я сделаю любую из вас даже без всяких сверхъестественных знаний.
– Не поняла? – вскинулась она. Я улыбнулся, задумав каверзу, горя желанием тут же её опробовать.
– Я говорю, я и так, вот здесь, прямо сейчас, могу творить с вами, что хочу. Без всяких уроков Катарины. И никуда вы не денетесь.
Повисло удивленное молчание. Такой наглости они не ожидали.
– Я могу заставить вас плакать, - продолжил я. – Могу заставить смеяться. И вы будете моими с потрохами. И не делаю это только потому, что уже сказал – считаю вас равными, не хочу вбивать между нами клинья.
Она натужно рассмеялась:
– Смелое заявление, Хуанито! А не боишься?
– Чего?
– Что попросим продемонстрировать? Как будешь заставлять нас плакать?
В душе я возликовал – сработало! Червячок сомнений грыз, но я склонялся к мысли, что моя задумка все-таки сработает. Они – девочки из приюта, оторванные от жизни. IQ их немаленький – откровенно тупых тут отсеивают. И подготовку они проходят специфическую, с упором на быстроту и ловкость, а не обширные знания. Потому шансы у меня имелись.
– А хочешь? – вцепился я в неё взглядом. – Хотите? – поправился и обвел глазами её товарок.
Все в недоумении молчали. Не ждали такого поворота. Я же был непоколебим. И это единственно выигрышная тактика. Пока я атакую, я не обороняюсь, а иначе решить проблему просто не получится. Любая защита с моей стороны в их представлении акт слабости. Только нападать! Пусть даже так, как я задумал – нападения бывают разные, главное результат.
– Давай, чего уж там! – озвучила общую мысль девочка, стоящая за моей спиной справа. Я обернулся к «морпехам» – они смотрели во все глаза, боясь что-то пропустить. И не возражали. Итак, публика в сборе.