Телохранитель её величества. Противостояние
Шрифт:
В голове всплыло слово «престидижитация». Интересно, меня распиливать будут, как тогда, в детстве? Что за фокусы сегодня планируются? Для чего можно использовать одновременно винтовку, свечку, ложку и бумагу? Нет-нет, вот пошлить не надо, я серьезно!
Поскольку гадать – это все, что мне оставалось, я сел и расслабился. Свое «Жало» на теоретические занятия не беру, оставляю в каюте, чем занять руки не знал и нервно сцепил их в замок. Меня не покидало ощущение надвигающегося чего-то… Непонятного. Больше всего выбивало отсутствие мотиваторов – я уже не мог и помыслить, что на территории
Сомнения рассеялись спустя минут десять. Гермозатвор поднялся, в помещение вошла неброско одетая сеньора в гражданском, с какой-то типовой прической и незапоминающимся лицом. Да-да, всё в точности, как говорю – в её внешности не было ни одной детали, за которую можно было бы зацепиться. Даже голых коленок, как у некоторых.
– Скучал? – улыбнулась она мне, прошла мимо и села на противоположный стул.
– Не успел, - признался я.
– Хорошо, тогда начнем. Итак, меня зовут подполковник Лопес. Предмет называется «Особые способности». В данный момент моя задача сделать так, чтобы ты понял, чего именно мы будем касаться на занятиях, как именно работать и какие цели ставить.
Она сделала паузу, а я в этот момент проговорил про себя её имя. «Подполковник Лопес»!..
Лопес - самая распространенная латиноамериканская фамилия на Венере. Чуть ли не каждый десятый на планете – Лопес. У русских есть её аналог – «Иванов». Причем, аналог не столько по частоте встречаемости, сколько по вкладываемому в неё гэбистами смыслу. Например, фраза «Здравствуйте, подполковник Иванов…» в далекой бывшей метрополии означает, что тобой заинтересовались органы. Об этом рассказывала мне мама, дочка ссыльного польского националиста, который всю жизнь был под наблюдением сначала российских властей, а после Войны – латиноамериканских. Оккупировать-то сектор «имперцы» оккупировали, но проблемных личностей, доставшихся «в наследство», держали на всякий случай под присмотром. Так что мама знает эту кухню, пускай и не застала саму Войну и оккупацию. То есть, фраза «подполковник Лопес» просто напросто означает принадлежность к не любящим афишировать себя структурам. И в сочетании с внешностью и одеждой, подходит ей идеально.
– Всё рассмотрел? – улыбнулась она, заметив мои копания.
– Так точно, сеньора, - отрапортовал я, но «вразвалочку», не вытягиваясь. Она же не по форме!
– Поделишься выводами?
Я поделился.
– Всё правильно, не буду скрывать. Но есть одно «но». Органы, Хуан, тоже разные. Есть те, кто на виду. Есть те, о ком все знают, что они есть, но понятия не имеют, кто именно там работает. А есть такие отделы, которым не стоит даже светиться своим наличием. Те, о которых ходят только слухи, и чем сказочнеё, чем вымышленнеё они звучат, тем лучше.
– Возьми повязку. – Она кивнула на серый кусок ткани. – Завяжи себе глаза.
Я повиновался.
– Видно что-нибудь?
– Никак нет, сеньора!
– Сколько пальцев? – Я почувствовал, как она вытянула руку, что-то показывая ею у меня перед лицом. Но, естественно, что именно, увидеть не мог.
– Не знаю, сеньора.
– Хорошо, сними. А теперь одень мне. Давай, давай, не стесняйся! – подбодрила она и снова улыбнулась.
Я встал, обошел её, надел. Проверил, чтоб повязка хорошо ложилась на глаза.
– Готово!
Она отодвинула меня, встала, и, как есть, с завязанными глазами, взяла с пола винтовку.
– Возьми в руки тарелки.
– Что? – не понял я. Но тут же подхватился и взял стопку тарелок, держа перед собой. Она тем временем потрясла гранулы - проверила на звук, вернула магазин на место и активировала рабочий механизм. Сняла с предохранителя.
– Кидай. По одной.
– Куда? – не понял я и посмотрел вокруг.
– Куда хочешь.
Интересное кино! Ну что ж, раз человек просит…
Первая тарелка полетела в угол, в сторону от стола, возле которого мы стояли, подальше от двери. Сеньора Лопес вскинула игломет и нажала гашетку. Почти в центре тарелки появилась небольшая дырка. Пардон, отверстие.
– Ещё.
Я повторил. Вторая тарелка, как и первая, приземлилась в виде дуршлага эконом-класса.
– Кинь несколько, подряд, в разные стороны. Только не на одну линию с собой, - ухмыльнулась она.
Я поежился, но сделал требуемое. Бросил несколько тарелок, веером, в разные стороны. Она вскинула оружие и нажала гашетку ещё несколько раз, водя дулом. Все тарелки оказались поражены. Иглы были выставлены на малую скорость и низкую тепловую энергию, потому оставляли в пластике достаточно большое отверстие, чтоб его можно было увидеть издалека.
– Но как вы это делаете?! – восхищенно воскликнул я.
Она поставила винтовку на предохранитель, деактивировала и прислонила назад к столу.
– Долго объяснять. Иди сюда.
Сеньора развернулась и пошла на татами. Я последовал за ней.
– Нападай.
Я поежился – слишком непривычной была ситуация – и попробовал провести разведку.
– Смелее! – воскликнула она, с легкостью, и даже грацией отведя мои попытки её прощупать.
Я решился и ударил сильнеё, провел полноценную атаку. Все мои удары оказались заблокированы.
– Это все, на что ты способен? – Усмешка. Меня взяло зло и я кинулся на неё…
…И тут же завыл – рука оказалась завернута за спину и мягко зафиксирована её ладонями. Проделала она это с легкостью, и даже грацией. Меня скручивали и раньше, не только тренеры, но даже Паула, я отдавал отчет, что мои возможности скромнеё тех, кто занимался не один год… Но ОНА БЫЛА В ПОВЯЗКЕ!!! В которой ничего не видно! Которую я сам на неё надел!
Вот вам и престидижитация!
Она отпустила мою руку, которую я тут же инстинктивно потер.
– Как вы это делаете?
Сеньора снова усмехнулась, на сей раз грустно.
– Я же говорю, некоторые подразделения настолько секретны, что нигде не должно упоминаться даже их наличие. Мы называем это биоэнергетикой, хотя кто-то зовет экстрасенсорикой, магией или колдовством. Сразу говорю, с магией эти способности не имеют ничего общего, как и с колдовством. А с остальным…
С остальным надо разбираться. Пойдем, присядем?
Сели.
– Спрашивай.
– Это, - я кивнул на игломет и повязку, - чтоб продемонстрировать возможности?