Телохранитель её величества. Противостояние
Шрифт:
– И как же королевский флот может защитить таких, как ты и Диего? – с иронией усмехнулся я. – Корабли – это всего лишь корабли, это несерьезно. А вот адмиралтейство, отдающее приказы кораблям, это гораздо серьезнеё. Но по твоим словам выходит, что как раз в адмиралтействе ваши враги и окопались.
– Когда над городом висит целая эскадра боевых кораблей, Хуан, - парировала она, - никому не подчиняющаяся, блокирующая оба столичных космодрома и несколько в провинциях, это серьезно, поверь.
– Флот сильно отличается от армии, Хуан, - продолжила она вводной.
– Многие представители аристократии по традиции связывают свою жизнь с ним и занимают со временем высокие командные должности. Но в отличие от армии, проходить службу «в поле», на боевых кораблях, не в пример тяжелее. Ты не представляешь, что такое жизнь на корабле, в невесомости. Что такое месяцы одиночества в шести стенах на каком-нибудь эсминце, где все рожи вокруг надоели до безумия, а чтобы сходить в туалет, нужно…
– …В общем, это сложно, - сформулировала она.
– Гораздо проще занять пост где-нибудь «на берегу», на базе. Или в штабе. И легче, и карьерный рост быстрее.
Таким образом, львиная доля выходцев из кланов сосредоточена на «тыловых» должностях, в тепле и уюте кабинетов, регулярно получая свои звездочки. «В поле» же летают в основном простые смертные, ведь даже должность командира корабля воспринимается аристократами, как наказание. Да, аристократы в числе капитанов тоже есть, и их немало, но к счастью к «тыловым крысам» они относятся точно так же, как и остальные. А что такое боевой корабль, Хуан?
Я молчал, не понимая, к чему она клонит.
– Корабль это машина, способная за пятнадцать минут уничтожить двадцатимиллионный город, - сама же продолжила она. – Это только легкий корабль, класса эсминец или корвет. Крейсера же и линкоры способны превратить в пыль половину любого Земного континента. А эскадра… - Она сделала паузу. – Эскадра может устроить апокалипсис. Без кавычек.
Вот и представь, что должны чувствовать люди, если над их головами висит такая эскадра, которой никто не управляет, а капитаны, высший эшелон которой, разделяют совсем не твою политическую позицию.
– Но ведь никто не будет бомбить планету!
– возразил я. – Это самоубийство для эскадры, бомбить свой дом!
– Да.
– Она кивнула. – Но кто говорит о «бомбить»? Достаточно блокировать.
Она рассмеялась.
– Поверь, Хуан, для колониальной Венеры достаточно одного месяца блокады, чтобы простые жители вышли на улицу и сокрушили ненавистный режим, доведший их до такого состояния. Людям плевать, кто стоит у власти: королева, олигархи, парламент или президент, - но только до тех пор, пока им есть чем дышать, что кушать и пить, и где работать. Малейший необоснованный перебой со снабжением, и… - Она коварно усмехнулась.
– А как же все эти огромные стратегические запасы на случай войны?
– А кто бы их дал распечатать каким-то мятежникам? Они актуальны для СТРАНЫ, государства, малыш. Но никак не для переворота. Наши уважаемые сеньоры не в состоянии поднять против королевы всех, кто-то как минимум останется нейтральным. А нейтралитет не подразумевает, что с мятежниками надо делиться.
– Это спорные вопросы, Хуан я не готова разводить с тобой по ним дискуссию, - закончила она тему, - но поверь, сеньоры в кланах умеют считать деньги и просчитывать ситуацию на будущее. И они пришли к выводу, что блокада планеты ничего хорошего им не даст. Выгоды от этого меньше, чем возможные проблемы. Потому они пошли на переговоры.
В Овьедо, в нашем дворце в Санта-Марии, собрались двенадцать глав крупнейших кланов, королева, её пока ещё супруг Серхио и Бернардо Ромеро – её крестный, наряду с Серхио реально управлявший планетой на тот момент. И я. Тогда мы и договорились обо всех спорных вопросах, даже о которых ранеё сеньоры олигархи не хотели слышать.
В числе своих уступок эти сеньоры сдали нам адмиралитет, так и не понявший, что вокруг творится. После чего спецназ Леи тут же арестовал всех, кто был причастен к «делу Росио Мендеса», а дон Густаво, командующий четвертой эскадрой, друг дона Филиппа, отца Леи, срочно был назначен командующим королевским флотом. А он, несмотря на происхождение, считался человеком королевы, и за пару лет окончательно вычистил из адмиралтейства нелояльные элементы. Так флот стал нашим, на самом деле королевским, мы одержали победу.
– Это была наша первая победа! – воскликнула она, подскочив. Глаза её сияли. – Первая победа в войне за то, чтобы королевская власть осталась королевской властью, а не фикцией. Рудиментом, который не нужен, но от которого недосуг избавиться. После этого Серхио и дон Бернардо воевали с сеньорами не один год, всё более и более подключая к войне Лею. Которая, наконец, отошла от депрессии и принялась вгрызаться в политику. А затем и её сестру. Но начало было положено именно тогда, моей безумной выходкой по наглому беспрецедентному отстрелу аристократичных ублюдков.
…Я кивнул про себя. Дело было не только и не столько в Диего, боевом капитане, не защиту которого встали другие капитаны, рискнувшие всем и примкнувшие к определенной партии. Дело было ещё и в том, что этот самый дон Густаво, командир четвертой эскадры, был другом Жана Тьерри, отца Мишель, тоже боевого капитана, ушедшего в облако Оорта с научной миссией. Именно дон Густаво защитил маленькую сиротку Мишель, не дал социальным работникам забрать её в приют. А когда его приперли к стенке, правдами и неправдами впихнул подоечную вместе с юной Леей в корпус телохранителей. И именно его небольшая эскадра, базировавшаяся на Меркурии, первая зависла над городом в трудный момент, когда после «наглого отстрела» в стране ощутимо пахло переворотом. А не третья и пятая, базирующиеся на гелиоцентрических станциях недалеко от Венеры, примкнувшие гораздо позже. Она видно забыла, что я прохожу здесь курсы истории «не для непосвещенных», оттого и озвучила хоть и сдобренную реальными фактами, но всё же версию произошедшего.
Мишель – связующее звено королевы с флотом, именно поэтому она осталась на своем месте (точнеё, не «поэтому», а «и поэтому тоже»). А после сегодняшнего разговора я понял, что действительно, недооценивал возможности влияния королевского флота. Как обстоят дела сегодня - не знаю, но могу привести пример – на ежегодный выпускной бал высшего военного училища королевского флота автоматически приглашаются все-все ангелы, от восемнадцати лет и старше. И там на них смотрят не как на ряженых кукол, а с уважением. И многие из ангелочков выскакивают замуж именно за представителей флота, даже чаще, чем за армейских, хотя последних количественно гораздо больше. Это важный союз, и мне, как человеку с амбициями, стоит иметь это в виду на будущее. Мишель не просто менеджер, она менеджер со связями, несмотря на то, что наверняка за эти годы королевой были приняты меры к окорочению флота – слишком много власти в руках адмиралов тоже не комильфо, возгордятся. Вот такие здесь творятся дела.