Темная Академия. Книга 5. Верь своему сердцу
Шрифт:
– Я не понимаю… Я не понимаю… – шептала я, вглядываясь в знакомые голубые глаза.
– Как давно ты понял, кто она? – вместо ответа обратилась Дагера к лорду Байдерну.
Только тут я осознала, что он по-прежнему находится в той же комнате. Вернулось ощущение реальности, а воспоминания схлынули куда-то в темные глубины души. Но я точно знала, что они вернутся еще не раз. Что теперь сладостное забвение никогда не вернется.
– Достаточно давно, – глухо сказал декан, его лицо дергалось от обуревавших чувств.
– Но ты меня не выдал… – еле слышно сказала мидали и впервые в ее взгляде, обращенном на него, зажглось нечто новое.
– И не выдам никогда, – так же тихо откликнулся он. – И дальше держал бы все в тайне, но вашей дочери нужна помощь.
– Моя девочка, – прошептала Дагера, обнимая меня и прижимая к себе. – Не знаю, сможешь ли ты понять меня когда-нибудь.
– Могу попытаться, – откликнулась я, ощущая теперь только неловкость в ее объятиях. Даже несмотря на то, что я так много вспомнила, она оставалась для меня чужой. Матерью я могла воспринимать только Катарину Глерье. Женщину, дочь которой я убила. Эта мысль вонзалась в сердце острым лезвием и отрезала от кровоточащей плоти целые куски.
– Я оставлю вас и прослежу, чтобы никто не побеспокоил, – глухо сказал декан, проявляя несвойственную ему деликатность.
Дагера благодарно кивнула ему. Когда за лордом Байдерном захлопнулась дверь, она помогла мне подняться на ноги и усадила на стул. Сама придвинула ко мне другой и опустилась на него. Взяла за руки и не отпускала во время своего тяжелого сбивчивого рассказа. А я радовалась тому, что она не смотрит мне в лицо, устремив взгляд куда-то вдаль. Слишком противоречивые чувства обуревали меня по мере того, как узнавала правду.
– Я всю жизнь жила по правилам, Адалейт. Так, как и предписывают наши законы. Проявления каких-либо чувств уместны лишь между теми, кого можно считать достойными. Остальные не заслуживают нашего тепла. Мы редко открываем свое сердце даже между собой. Арасы так привыкли скрывать свои чувства, что наверняка кажутся остальным и вовсе их лишенными. Но это не так… Поверь мне… Не представляешь, как долго я мечтала о возможности хоть ненадолго вырваться из родного мира. Увидеть, как можно жить иначе, почувствовать себя живой… Не знаю, рада ли я теперь, что такая возможность мне все же представилась. Отец… твой дед поддался на мои постоянные просьбы и дал мне ту работу, о какой я мечтала.
– Он у вас, наверное, важная шишка? – откликнулась я, мало представляя, на что вообще похожа жизнь в мире арасов.
– Один из триумвирата, – отстраненно сказала она и слабо улыбнулась. – Прости, ты ведь понятия не имеешь, что это значит. В мире арасов у власти совет трех. Триумвират. Твой дед – один из них.
– Впечатляет… – пробормотала я. Похоже, моя мать не просто высшая араска, а еще и дочь одного из властителей ее мира. Только вот почему-то никакой гордости по этому поводу не испытываю. Для них я навсегда останусь отверженной.
– Меня внедрили в первый демонский мир, – продолжала Дагера. – Для всех я была наполовину демоницей, наполовину ведьмой. Играла свою роль безупречно. У меня появились подруги, я вращалась при дворе. Вела ту жизнь, какую и ожидали от аристократки. Даже совершала вылазки в мир смертных. Демоны обожают это делать. Забирать жизнь и увеличивать свою силу ценой жизни других, – ее губы чуть скривились.
– Ты тоже это делала? – я чуть шевельнула руками, и она с еще большим отчаянием вцепилась в них.
– Нет. Для меня вылазки в мир смертных – это было глотком свежего воздуха. Я просто наблюдала за их жизнью, отношениями. И они казались мне гораздо более настоящими, чем все, что видела до этого.
– Кем был мой отец? – тихо спросила я. – Ты встретила его именно там, правда? В мире смертных?
– Да… Он был воином, дворянином. Меня же он считал деревенской девушкой, с которой познакомился как-то во время верховой прогулки. Наверное, те дни, которые я провела с ним, одни из немногих, когда я ощущала себя по-настоящему живой. Не нужно было думать об этикете, о том, как подобает вести себя по статусу.
– Значит, ты любила его?
– Не знаю… – она печально посмотрела на меня. – Трудно судить с уверенностью, когда тогда еще понятия не имела, способна ли любить вообще. Но мне было хорошо с ним, рядом с ним время теряло значение. Я жила лишь теми минутами, какие проводила с ним.
– Ты не думала о том, чтобы остаться с ним? В мире смертных?
– Нет. Я с самого начала знала, что рано или поздно придется с этим покончить. Ты просто не понимаешь, Адалейт… Меня бы нашли в любом случае. И его ждала бы смерть.
– Понимаю, – мой голос дрогнул.
– Мы встречались с ним около месяца, раз в три-четыре дня. И я понимала, что это и так слишком часто. Мои постоянные визиты в мир смертных могли привлечь внимание. Поэтому однажды я просто исчезла из его жизни. Решила, что должна.
– Мне жаль, что у вас все так закончилось.
– А я не знаю, жаль мне или нет. Как бы он мне ни нравился, я осознавала, что ему меня никогда не понять. Ты представляешь пропасть между нами? Пропасть между нашими цивилизациями? Я знала, что ему суждено быстро постареть и умереть, а мне придется видеть все это. Уж лучше запомнить его навсегда таким, как в тот месяц.
– Значит, ты даже не знаешь, жив он еще или нет? – посетила совершенно безумная идея отыскать отца, но она тут же улетучилась. Сомневаюсь, что он так уж обрадуется моему появлению. Я для него чужая. Он вообще о моем существовании не знает.
– Забыть его оказалось легче, чем я полагала, – губы Дагеры тронула слабая усмешка. – Так что не думаю, что мое чувство к нему на самом деле было серьезным. Скорее, страсть. Попытка вообще узнать, что это такое.