Темная Академия. Книга 5. Верь своему сердцу
Шрифт:
Осознание того, что декан решил предать меня, наполняло душу горечью. Я не знала, как теперь смотреть на него и чего ждать. Если с ним одним я еще могла бы попытаться сражаться… в конце концов мертвым светом он не владеет… то против мидали я бессильна! Они прикончат сначала меня, потом беспомощного Ирмерия, который сейчас даже не сможет сопротивления им оказать. Проклятые безжалостные ублюдки!
Блондинка вышагнула из портала с самым ледяным видом. Впрочем, эта броня тут же разрушилась, стоило ей увидеть, что декан в комнате не один.
– Что все это означает? – холодно бросила она, буравя меня голубыми глазами.
В какой-то момент мелькнула мысль, что где-то я уже видела эти глаза. Но какая теперь разница? Через несколько минут меня уже не будет в живых… Больше ничего не имеет значения.
– Простите мою дерзость, мидали, – глухо воскликнул лорд Байдерн, глядя на нее с затаенной грустью. – Если бы у меня был другой выход, я бы никогда вас не побеспокоил.
– Мне следовало бы убить тебя на месте за то, что открыл нашу тайну чужаку, – прошипела блондинка, и я в очередной раз подумала о том, какая же она неприятная особа. – Но ты никогда раньше не подводил, поэтому сначала выслушаю. Говори. Что это за человечка? – ее взгляд метнулся к кровати, и она быстро преодолела расстояние до нее. – А это кто?
Я поспешно соскочила с места и бросилась к ней, чтобы защитить любимого. Но поздно – пальцы Дагеры сжались на медальоне. И судя по ее дернувшемуся лицу, она прекрасно поняла, что он означает.
– По-видимому, вы изучили книгу, – послышался словно надтреснутый голос декана. Видно было, как ему неприятно все, что происходит. – Так что нет необходимости объяснять хотя бы это.
– Тот отверженный нашел себе новое вместилище, – проговорила мидали. – Что ж, если именно за этим ты меня позвал, тогда хорошо. Уничтожим его и девчонку. Полагаю, она стала неожиданным свидетелем.
На меня при этом ее холодные глаза даже не смотрели, словно не считали этого достойной. Вот же заносчивая дрянь!
– Приглядитесь к ней получше, мидали, – от его слов мы обе вздрогнули.
Что, орки им всем в задницу, происходит?! Голубые глаза все же остановились на моем лице, и я ощутила, как от моих щек отхлынула кровь. Я поняла, где видела эти глаза раньше. О, Тараш! Этого просто не может быть! Да, я несомненно уже видела их… Каждый раз, когда смотрела на свое отражение в зеркале. Даже синие крапинки вокруг радужки точно такие же. Блондинка смотрела на меня, не мигая, из ее горла вдруг вырвался судорожный всхлип.
– Этого не может быть…
– Чего не может? – еле слышно откликнулась я, чувствуя, как в голове мечутся вопросы, на которые я не в состоянии найти ответа.
– Адалейт?
Я содрогнулась. Откуда, демоны ее раздери, она знает, как меня зовут?!
Мозг будто разорвался на части. Я закричала от боли, обхватывая голову руками. Будто треснул экран, все это время скрывающий от меня что-то безумно важное. Нахлынувшие воспоминания оказались такими яркими и мощными, что почти ослепили. Мыча, как раненое животное, я пыталась справиться с ними, но не могла.
Реальный мир исчез. Остались лишь образы. Давно забытые. Закрытые кем-то так глубоко, что я и не подозревала об их существовании.
Дагера. Одетая в длинное голубое платье по моде демонских миров. Она больше не казалась ледяной. Напротив, в глазах светились тепло и нежность. Она протягивает руки навстречу маленькой девочке. Рыжеволосой малышке с такими же, как у нее, голубыми глазами. И та, весело смеясь, бросается в ее объятия. Дагера подхватывает на руки ребенка и кружит в воздухе.
– Мамочка, мамочка! – визжит малышка и захлебывается счастливым смехом.
Мамочка?! Мои собственные мысли ворвались в эту идиллию и прогнали образ. Она не может быть моей матерью! Моя мать совсем другая…
Врывается новое воспоминание, в котором я вижу ту мать, которую люблю и которая всегда дарила мне заботу и тепло. В платье обычной служанки она стоит неподалеку и с умилением наблюдает за этой картиной.
– Госпожа, к вам пришли. Мне увести малышку, чтобы не помешала вам?
– Да, Катарина, будь так любезна, – в голосе блондинки вновь слышится знакомое превосходство.
Не понимаю! Не понимаю! Совершенно ничего не понимаю!
Новое воспоминание снова погружает в прошлое, словно в морскую воду. С головой. До чудовищного давления в ушах.
Я вижу двух девочек, играющих в саду. И сейчас точно знаю, кто они обе. Кайя – дочь Катарины, и я… Она почти моя ровесница, мы с ней часто проводим время вместе. Но в этот раз она меня рассердила. Взяла без спросу мою любимую куклу. И что-то произошло. То, что я никогда раньше не испытывала. Всю меня заполонила чернота. Липкая, тягучая, как патока. Я даже не соображала, что делаю. Просто держала плачущую маленькую девочку за руку и видела, как ее лицо бледнеет, а глаза затягиваются белой пеленой. Я хотела остановиться, но не могла, будто что-то чужое и жестокое сейчас управляло мной.
Слышу чей-то крик, и он отрезвляет меня. Отпускаю руку девочки, и она кулем падает в оранжевую траву. Сломанная кукла с вьющимися каштановыми волосами.
Срываюсь с места и бегу, размазывая слезы по щекам. Ощущаю, что совершила что-то страшное и непоправимое. Слышу дикий крик Катарины Глерье – моей няни. Я убила ее дочь… Я убила ее маленькую дочь…
Я очнулась от того, что кто-то с силой тряс меня за плечи. Обнаружила, что сижу на полу, подвывая, как раненая волчица. И меня обнимает мать. Моя настоящая мать! Ее лицо больше не кажется ледяным. Она плачет. Она тоже плачет вместе со мной, разделяет мою боль.