Темная буря
Шрифт:
Юмей и Бьякко пошли за ним, но Широ не двигался. Эми сидела на месте и не могла поднять голову. Его взгляд давил на нее.
– Ты пришла сюда не поговорить с Аматэрасу, - сказал он тихо и твердо. – Ты пришла исполнить долг камигакари, да?
– Я… - она сглотнула. – Только так можно было снять оненджу безопасно. Это нужно сделать Аматэрасу, а не мне.
– И ты ушла без единого слова, собираясь умереть? Не подумала спросить мое мнение перед этим?
Она заставила себя посмотреть
– Я… я не думала, что ты…
– Что я – что?
Она не хотела признавать, что боялась, что ему все равно. Он впился в нее взглядом.
– Что, Эми? – он склонился ближе.
Она вздрогнула от его внезапного движения, ее рука в защите вскинулась, она снова увидела огненные когти Инари, несущиеся к ней.
Он отпрянул и прижал уши.
– Что с тобой? Что еще рассказала обо мне Аматэрасу?
– Н-ничего.
Его губы изогнулись в пустой улыбке, его голос опасно понизился, в нем столкнулись лед и огонь.
– Не думай, что я не вижу твою ложь, маленькая мико.
– Я… я не…
– Я чую твой страх. Я слышу твое колотящееся сердце.
– Я не боюсь.
– Врешь, маленькая мико. Опять врешь, - он резко встал и отвернулся от нее. – Не спеши погибнуть ради меня. Я не спешу вспоминать причины, по котором меня многие не любят.
– Широ… - прошептала она.
Он говорил, все еще стоя к ней спиной:
– Если собираешься бояться меня, тогда расскажи, за что.
Ее горло сжалось, лишая ее дара речи. Он повернулся так, чтобы оглянуться на нее, в его мрачном взгляде она увидела тень горького одиночества Инари, что стала темнее, что проникала все глубже в его душу.
Широ ускользал. Она видела это, видела, как с каждым неприятием его все сильнее затмевает холод Инари, начиная с гнева Сусаноо, продолжая отвращением Юмея, и заканчивая ее страхом. Она так боялась, что воспоминания Инари затмят Широ, но, казалось, одного имени Кунитсуками хватило, чтобы разрушить его.
Она подняла руку, потянулась к нему, отчаянно подбирала слова, чтобы вернуть его, чтобы прогнать тьму из его глаз.
Бьякко позвал снаружи храма. Широ отвернулся от нее, не увидев ее руку. Он вышел из комнаты.
Вдохнув, Эми поднялась на ноги и вышла из внутреннего храма. Он уже миновал главные двери и собирался спуститься по ступенькам во двор. Она должна была остановить его. Она должна была сказать, что не боится его, что ее просто смутило воспоминание Аматэрасу.
Она подбежала к двери, но рука появилась перед ней. Она остановилась, удивленно увидела Сусаноо на ступеньках, его рука была вытянута и преграждала ей путь.
– Оставь его, - сказал он.
Широ уже пересек половину двора и шел к деревьям. Он прошел Юмея и Бьякко без слов и взгляда.
– Мне нужно… - начала она.
– Тебе нужно отпустить его, - перебил Сусаноо. – Пора ему вспомнить, что значит быть Кунитсуками.
– О чем вы?
– Откладывая неминуемое,
Ее желудок сжался. Она миновала Сусаноо, но он схватил ее за руку и потащил обратно. В другом конце двора Широ охватили бело-голубые языки пламени. Большой треххвостый лис появился из огня, и пламя погасло, а он прыгнул в деревья, пропадая из виду.
Эми боролась с сильной паникой в груди. Стиснув зубы, она оглянулась на Сусаноо и вырвалась из его хватки. Он отпустил ее, ему уже не нужно было сдерживать ее, ведь Широ ушел.
– Пора ему вспомнить, что значит быть Кунитсуками? – скрестив руки, она отпрянула еще на шаг. – Что это значит?
Сапфировый взгляд Сусаноо скользнул по Юмею, Бьякко, а потом поднялся к темному небу, отдаленный, как звезды.
– Что значит быть Кунитсуками? – повторила она.
Когда он ответил, одно слово прозвучало с обреченностью:
– Одиночество.
* * *
Все было решено, и Сусаноо не терял времени. Вскоре после возвращения в Аджисай хозяин гостиницы прибыл с корзинкой и вручил ее с поклоном Кунитсуками, а потом ушел. Сусаноо вытащил на стол листы белой бумаги, плоский чернильный камень, чернила в твердом виде и миску для воды с кистью.
Эми с любопытством смотрела, как он смачивает чернильный камень и начинает растирать чернила и смешивать с водой. Она узнала предметы для создания офуда, но не знала, что и ёкаи их используют.
Он несколько минут тщательно готовил чернила, а потом взял кисть. Сусаноо покрутил ею в чернилах, но не стал писать на бумаге, а коснулся кистью поверхности стола. Эми сжалась, он провел кистью по столу, нарисовав идеальный круг. Он заполнил круг разными символами, а потом подул на чернила, чтобы они высохли.
Только тогда он положил первый листок бумаги в центр и начал писать заклинание, хотя его нельзя было так назвать. Это точно не был барьер, оковы или очищение, как на офуда.
Широ, которого она не видела после того, как он пропал в лесу у храма Аматэрасу, прошел в комнату, когда Сусаноо заканчивал. Он нес в руке лук и колчан, полный стрел. Он передал их Эми, не взглянув на нее, а потом подошел к столу, чтобы посмотреть на офуда Сусаноо. Эми сжала лук в руке, сердце билось в горле, она пыталась поймать взгляд Широ, но неудачно.
Сусаноо смотрел, как Широ изучает его офуда.
– Помнишь свои?
Широ отложил офуда.
– Нет.
Вытащив чистую бумагу, Сусаноо придвинул листы и кисть к Широ.
– Попробуй.
– Я не помню.
– Некоторые знания глубже воспоминаний.
Древняя сила едва коснулась его глаз.
– Некоторые, но не эти.
Сусаноо взглянул на него, собрал приборы и вернул их в корзинку. Он спрятал новые офуда в рукава своей косодэ.
– Юмей готовит проход через Тсучи к гнезду Орочи, - сказал он Широ. – Готов к бою?