Темная миссия. Секретная история NASA
Шрифт:
Все выбранные ученые давали подписку о неразглашении информации (что позднее обернулось головной болью для Стивенса и Дилеттосо, когда циничные «скептики» обращались к некоторым из этих ученых, чтобы удостовериться в их участии, а те, разумеется, это отрицали). Вопросами безопасности занимались Ли и Брит Элдеры из ведущей охранной фирмы того времени, Intercep Security. Ученых, которых Дилеттосо рекомендовал для привлечения к тестированию, тщательно проверяли перед тем, как начинать любое общение или инструктаж.
Когда «Вояжер» пролетал мимо Сатурна, Дилеттосо работал по контракту в JPL, где и познакомился с Ричардом С. Хоглендом, который также работал в лаборатории в качестве корреспондента, освещавшего эту миссию для журнала Американских авиалиний «Америкэн Вэй». Там же он встретил и д-ра Майкла Малина, в будущем — научного руководителя камер «Марс Обсервер».
Дилеттоco уже несколько раз встречался в лаборатории с Бобом Натаном (который помогал лаборатории разрабатывать предыдущее программное
Малин работал над изучением вулканов, землетрясений и других проявлений геологических процессов, и в его работу по получению изображений входили спутниковые снимки, нанесенные на трехмерные топографические карты, а также компьютерное моделирование сейсмических процессов. Стивенс и Дилеттосо вновь обратились в лабораторию Малина в 1980 году с теми же четырьмя снимками Мейера и двумя контрольными снимками, которых больше никому не показывали. Малин оцифровал их и сделал предварительный анализ, когда снимки были у него, а дальнейшие исследования провел в последующие недели. Во время следующей встречи с Дилеттосо Малин сообщил, что он серьезно поработал с фотографиями. Говоря простыми словами, в результате своих исследований он не обнаружил на фото свидетельств наложения, или, как он называл, «монтажа». Письменного отчета он не давал, поскольку его и не просили этого делать. Впоследствии они никогда не пытались забрать или стереть фотографии, оцифрованные по системе Малина, поскольку полагали, что Малину будет полезно иметь эти фото и передавать их своим коллегам.
В 1985 г. Гэри Киндер писал книгу «Световые годы» о расследовании случая Мейера. Киндер взял у Малина интервью и включил в книгу его комментарии, которые были (с долей скепсиса) подтверждающими. (Туда также вошли и комментарии Малина о Дилеттосо, в целом поддерживающие последнего). Малин подтвердил, что не нашел свидетельств подделки, и сообщил об этом Киндеру, однако он не был уверен, что объекты на снимках являлись внеземными космическими аппаратами.
Если учесть ту враждебность, которую Малин впоследствии проявит к идеям об артефактах в Сидонии, интересно, что Малин даже признался Киндеру, что он протестировал фото Мейера, не говоря уж о том, что он не делал отрицательных заявлений о своих исследованиях. Если уж на то пошло, случай Мейера был гораздо более из ряда вон выходящим, чем что-либо из предлагавшегося Хоглендом, но при этом, в отличие от исследований Хогленда, по существу не фальсифицировался. Позднее Малин получил грант МакАртура и исчез из поля зрения вплоть до своего следующего появления на проекте «Марс Обсервер» в качестве человека за камерой.
Примечательно, что в течение ряда лет Дилеттосо регулярно общался с секретаршей и лаборанткой Малина в Университете штата Аризона, которая в 1990-х посещала его технологическую лабораторию в городе Темпе (штат Аризона) раз в несколько месяцев. Фактически она стала главным исследователем в области криптоархеологии, занимающейся поиском древних развалин на Земле. Она часто приносила Дилеттосо фото «артефактов», которые обнаружила на спутниковых снимках, и просила дать пояснения.
Нетрудно догадаться, что сама Барбара, вероятнее всего, не имела настоящей научной подготовки и занималась этим по указанию Малина. Поскольку сам Малин был геологом и не имел инженерных или археологических знаний, такое использование секретаря в качестве своего представителя давало ему возможность получить специальные знания по технике обнаружения артефактов на изображениях, которые должны были поступать с «Марс Обсервер» (а затем и с «Марс Глобал Сервейор»), не возбуждая подозрений об истинных намерениях относительно Сидонии. На самом деле это было отличным прикрытием. Малин решил отложить вынесение вердикта по наиболее впечатляющим аспектам истории Мейера, однако попытка ступить на этот скользкий путь показала, что он, как минимум, готов рассматривать необычные или даже странные заявления, наподобие истории Мейера. Однако в районе 1992 года все независимое сообщество по исследованию Марса хотело знать, каково мнение Малина по вопросу Сидонии и Лица. Малин немедленно заверил (невзирая на новое хобби Барбары), что не интересуется проверкой гипотезы Сидонии, что можно было бы сделать, просто направив новую камеру на эти образования. Фактически он занял диаметрально противоположную позицию, чтобы предпринять минимальные усилия по повторному фотографированию Сидонии при случае. Поскольку камера имела устройство «по наведению на точку надира», т.е. она не могла быть повернута или перенацелена на отдельные объекты без изменения положения всего космического аппарата (соответственно использования драгоценного горючего), Малин утверждал, что во время научной миссии он в лучшем случае может получить «одну или две» случайные возможности навести камеру на отдельные объекты, такие как Лицо или «Д и М». Однако с улучшением технических характеристик «Марс Обсервер» становился более универсальным, в план миссии включалось дополнительное горючее для увеличения первоначальной двухлетней фазы проекта по получению научной информации.
Хогленд и д-р Стэнли МакДэниэл проанализировали точку зрения Малина и выяснили, что его заявление «об одной или двух возможностях» направить камеру на Лицо — это явное преуменьшение. Проконсультировавшись со специалистами, занимавшимися планированием миссии в лаборатории и ознакомившись с техническими характеристиками, они обнаружили, что во время обычной двухлетней фазы таких возможностей может быть более сорока. Почему же д-р Малин, если он был честен, недооценил возможности фотографирования более, чем в двадцать раз? Хогленд и Торан почувствовали неладное и решили провести обходной маневр.
Для того чтобы направить камеру на образования в Сидонии, Хогленд и другие исследователи начали активно обращаться в НАСА и Конгресс и сделали одно весьма неприятное открытие. Ни в НАСА, ни в Конгрессе ничего не могли сказать о том, на что Майкл Малин направил камеру «Марс Обсервер».
НАСА предприняло беспрецедентный шаг и решило продать права на все данные, которые соберет «Обсервер», самому Малину. Такая эксклюзивная мера давала Малину неограниченные полномочия, когда, и если, он решит опубликовать данные, полученные камерой. Этот контракт с частным подрядчиком не только ловко избавлял НАСА от всей ответственности за то, что фотографировалось при помощи оборудования и миссии, оплаченной налогоплательщиками США, но и давало Малину, если тот захочет, право на запрет на данные в течение полугода. Впервые в истории НАСА данные, поступающие с беспилотного космического зонда, не могли просматриваться «вживую», как это происходило в течение предыдущих тридцати с лишним лет в ходе миссий Маринер», «Лунар Орбитер», «Сервейор», «Аполлон», «Викинг» и «Вояжер». Логика такого контракта была в лучшем случае странной. НАСА заявило, что для того, чтобы в будущем частные подрядчики участвовали в космических проектах, подобных «Марс Обсервер», оно должно гарантировать «эксклюзивные права» частным подрядчикам и ученым, чтобы те могли первыми сделать научные работы по результатам собранных данных, «не соревнуясь с другими учеными, не принимавшими участия в проекте».
Разумеется, этого в любом случае не требовалось для того, чтобы предоставить Малину право скрыть данные, что он мог сделать в соответствии с параграфом, дававшим ему право удалить «артефакты» с любого или со всех изображений. В сущности, Малин мог выдать затемненный снимок, а затем просто заявить, что изображение заполнено «артефактами». Это также означало, что в течение полугода он мог делать со снимками буквально все, что угодно, и никто, даже НАСА, был не вправе ничего предпринять.
Малин даже переместил всю свою частную компанию «Космические научные системы Малина» (которая и выполняла контракт по камере для. «Марс Обсервер») из Университета в Аризоне и Лаборатории реактивных двигателей (JPL) в Калифорнии в Сан-Диего (на 300 миль южнее JPL в Пасадене). Это надежно изолировало Малина от научного сообщества по изучению Марса. Посетители — другие ученые из сообщества или даже коллеги Малина по исследованиям программы «Марс Обсервер» — вряд ли смогли бы «присоединиться» без извещения. Только для того, чтобы попасть в офис Малина, из JPL им пришлось бы ехать в течение четырех или пяти часов. А когда они попали бы туда, то, если у них не было предварительных указаний, они все равно ничего не нашли бы. По некоторым причинам, указателей места, где были (и есть) офисы компании Малина, никогда не было.
Любопытно, что в результате переезда Малин очутился прямо напротив здания одного из самых больших в мире «суперкомпьютеров» куда он мог буквально «вручную» приносить и забирать пленки с цифровым изображением.
Для Хогленда и других независимых исследователей это было весьма невыгодным. Проклятием Хогленда было то, что в финансируемой за счет общественности программе столь явно продавалось право общественности на информацию и кредит доверия к достоверности полученных данных. Все управление сосредотачивалось в руках человека, который абсолютно враждебно воспринимал саму идею простой проверки гипотезы Сидонии. Все полностью зависело от Малина, без всякого контроля со стороны, что позволяло ему не предоставлять и скрывать данные, обнародование которых заставило бы его выглядеть дураком.
В 1992 году, с приближением запуска «Марс Обсервера», в бой вступил МакДэниэл. Используя свои политические и академические связи, он с различных направлений оказывал давление на НАСА и JPL, вынуждая их письменно отвечать, почему нельзя направить камеру на Сидонию или на Лицо. В ответ НАСА приводило различные противоречивые, если не ложные (по словам МакДэниэла), доводы, включая и ответ д-ра Малина. При каждом удобном случае МакДэниэл и Хогленд приводили свои аргументы и в конце концов вынудили представителя штаб-квартиры НАСА по связям с общественностью Дона Сэвейджа официально признать (в письме от штаб-квартиры), что пресловутые «опровергающие фото» никогда не существовали52.