Темная сторона России
Шрифт:
Уже в поезде начали уточнять цель дальнейшего маршрута. Нет, она и так была ясна — таинственный Вепсский лес, но в Мурманске руки до детализации как-то не дошли, и мы решили заняться этим в поезде. В первую очередь надо было решить, что делать с лодками: либо отдавать местным, либо тащить дальше. На этом наше обсуждение застопорилось. Проблема оказалась в том, что мы выкупили два купе, чтоб и самим поместиться, и лодки с рюкзаками уместить, а местному маргиналу, переезжающему из Мурманска в Петрозаводск, это отчего-то не понравилось. Сначала он назвал нас буржуями, а потом, добавив из горла пива и заглотнув при этом какие-то таблетки, —
Итог: на ближайшей станции наряд милиции и скорая помощь, Кит с синяками на скуле, а у Юлика — зашитая щека после взмаха разбитой бутылки алкаша. Юлика хотели снять с поезда, но он, естественно, воспротивился и показал наш медрюкзак. Рюкзаком восхитились все и от нас отстали.
Дальше было братание пассажиров отдельно взятого вагона. В результате чего мы решили, что лодки бросаем в Петрозаводске и едем в Шокшу, где находится единственный в своем роде карьер выработки малинового кварцита. Попутно узнали, что элементы из этого камня использовались для отделки только самых красивых и значительных зданий Российской империи — таких как Зимний дворец, Исаакиевский и Казанский соборы, Михайловский замок. И даже для Московского Кремля. Оттуда уже решили добраться до Вознесенского и попробовать найти какой-нибудь вездеход, чтоб подбросил поближе к Нойдале. А там уж топать ножками в саму Нойдалу — полузаброшенное, но мистическое местечко, где, по рассказам местных, до сих пор живут колдуны.
Выйдя в Петрозаводске, с лодками решили не спешить. Поутру в кафешке пили кофе уже трезвыми и смогли разобраться в карте. На лодках добрались до Шокши. Осмотрели разработки порфира. Впечатлились. Уже на ночь глядя нашли водителя «КамАЗа» с выработок, который согласился за малую толику дензнаков подкинуть нас в Вознесенское. Поздней ночью прибыли туда. Промерзли, сделали завтрак на костре и переправились на другой берег. Там остановились на сутки в избе, где нас накормили, напоили и посоветовали в Нойдалу не ходить — нехорошие там места. А мы пошли, оставив лодки на хранение у доброй старушки. Тут на хранение оставим, а потом, вернувшись, по Свири дойдем до Ладоги. Какой-то местный охотник-алкаш-старожил нарисовал нам карту, как от поселка Нойдала добраться до скрытой в болотах деревни, где живут по старому укладу.
В Нойдалу мы пришли к вечеру. До сумерек оставалась еще пара часов. Поразмышляв, мы решили, что задерживаться тут не станем, а осмотрим все внимательно на обратном пути — все равно через нее возвращаться обратно. Если бы мы только знали, что ожидает нас впереди.
Вепсский лес. В плену у старины
Очертите мысленно треугольник между Ладожским, Онежским и Белым озерами. Издревле (первые письменные упоминания относятся к V веку) эту часть бывшей Олонецкой губернии населяли племена веси, или вепсов. Этот край лесов, озер, рек и речушек родил народ самобытный и загадочный. Вепсский лес — лес с огромными елями в пару обхватов и часто мрачной чащобой деревьев, возносящихся на двадцатиметровую высоту.
Именно по такому лесу мы и пробирались в надежде найти деревню. Прикинув еще с вечера маршрут по нарисованной карте и сравнив его с нашими картами, вышли рано, около семи утра, и вот уже почти весь день пробирались по буреломам. К шести умаялись настолько, что готовы были лечь спать прямо на земле. Но все же заставили себя поставить палатки и, наскоро поужинав, к девяти вечера уже спали. На следующий день покорение Вепсского леса продолжилось. И на следующий — тоже. Вдобавок к усталости начал дурить GPS-навигатор. Причем настолько, что за пять часов ходьбы по лесу мы несколько раз оказывались на одной и той же поляне. Нервы были уже на пределе, потому что каждый понимал, что, кажется, мы заблудились.
— Всё, больше не могу. — Рыжий скинул рюкзак и плюхнулся на мох. — Вы как хотите, а я дальше не пойду.
— Кита, да ты чего? — Йола присела рядышком, заглядывая Рыжему в лицо.
— Да ничего, обратно выбираться надо. Джипиэс-то показывает, что мы идем то на северо-восток, то на юг, а мы, дорогие мои, идем на юго-восток. Вот так-то. Прибор дурит, и плутать мы будем с ним до бесконечности. Так что предлагаю отдохнуть, прикинуть, где мы, и поворачивать обратно. От Нойдалы мы ушли километров на сорок, так что за пару-тройку дней доберемся. И на фиг эту деревню! На фиг!!! — Кит уже не просто кричал, он истерил по полной программе.
Мы переглянулись в недоумении. Чтобы Никита так себя повел — этого просто не могло быть. Да он в любом лесу как дома, а тут — такая истерика.
— Никитушка, — я присела рядом, — что с тобой?
Кит вскочил на ноги и, пнув подвернувшуюся валежину, опять заорал:
— Да что вы на меня так смотрите? Заблудились мы, за-блу-ди-лись! Где мы, я не знаю, но примерно представляю, где Нойдала.
— Так, хорош орать. — Мишаня скинул рюкзак и подошел ближе. — Это нас леший водит.
Надо снять все шмотки и вытряхнуть пыль из швов. Бабушка рассказывала, что это всегда помогает, а мы уже столько за эту экспедицию насмотрелись, что не грех и проверить, так это или нет.
В принципе Мишка был прав, но мы как-то забыли про примету, что, когда леший водит кругами, надо снять всю одежду и вытряхнуть по швам. Только мы начали разоблачаться, как за нашими спинами вдруг послышалось кхеканье, и сипловатый голос, чуть растягивая гласные, произнес:
— Здорово, путнички. Заблудились, гляжу?
Мы аж подпрыгнули от неожиданности и разом повернулись.
На краю полянки стоял старик в странной одежде, с трехлинейным карабином в руках и старинным военным вещмешком.
— Закрутил вас лесной хозяин. Чего ищете-то в чащобах?
— Кто вы? — растерянно спросил Никита.
— Человек я.
— Откуда?
— Дык мы туточки почитай уж век живем. Как от советской власти ушли, так и живем своими дворами.
— От советской власти? — изумленно протянула я. — Значит, вы и есть та деревня, что старым укладом живет? То есть нашли мы вас?
— Ну, — засмеялся старик, — это я, допустим, вас нашел.
— Дедушка, — начал Мишаня, — а скажите, до Нойдалы далеко ли отсюда?
— До Нойдалы-то? Дале-ече, — протянул он. — Верст под сотню будет.
— Да быть такого не может! — ошарашенно вскрикнул Кит. — Мы шли три дня. Да крутились еще. По таким буреломам мы по тридцать километров в день не могли делать.
— Кхе-кхе, — покряхтел старик. — Но пришли же. Вы вот что. Вещи-то собирайте, пойдем, до деревни провожу. Тами поговорим. Хотя с вами, такими квёлыми, сегодня не дойдем. Давайте-ка разбивайте свой лагерь, а поутру и провожу вас. А пока я за дровишками и растопочкой схожу. Эй, ты, здоровый который, — обратился он к Мишке, — пойдем-ка, поможешь дровишек на костер собрать.