Темная сторона российской провинции
Шрифт:
Король молча помотал головой.
— А что так? Не догнал? — Курочкин приподнялся на локте, глядя укоризненно на Короля. — Эх, блин!
— Да вы придурки! Зенки позаливали! — завопил вдруг Сашка Король, бледнея и даже зеленея на глазах у приятелей. — Так и не поняли, кто к нам приходил?!
Искры взметнулись от костра и улетели в черное бездонное небо. С озера пахнуло сыростью — и словно чья-то ледяная рука коснулась разгоряченных водкою лиц.
— Это ж Валёк. Сорока. Ну?! — добивался чего-то непонятного Король. Он явно
— Валёк, — повторил Генка. И вдруг вытаращил глаза — до него тоже дошло. — Он же утонул давно!
В ужасе они с Королем смотрели друг на друга, а потом все, не сговариваясь, уставились на Эдика Козлова.
Пять лет назад, вот так же в августе, Козлов поставил сети в заливчике, тайком от всех в деревне, чтоб рыбнадзору не донесли о его браконьерском промысле. Валёк, ничего не зная об этом, пошел купаться в том самом месте и наскочил на сеть.
Плавал он с детства плохо, да и вообще был слабак. Поэтому, запутавшись, выбраться не смог и захлебнулся в пяти метрах от берега.
— Как же мы сразу-то не поняли? — удивлялся Сашка Король. — Наваждение какое-то.
Козлов шумно глотнул — кадык его дернулся, нижняя челюсть задрожала:
— Вал…ик? Ка…ак?!
Лешка, хлопнув себя по коленке, неожиданно закрыл лицо руками и заплакал. Ему сделалось и страшно, и жалко погибшего приятеля, о котором так давно никто из них не вспоминал. Совестясь этих пьяных слез, он тем не менее не в силах был их остановить и только смахивал пальцем влагу, размазывая по щекам грязь.
Рыбалка не задалась. Настроение у всех резко испортилось. Спустя полчаса над озером стал накрапывать дождик.
Эдик Козлов, испугавшись, что по размокшей глине его джип не выберется с холма, сел за руль и, несмотря на то что был сильно под мухой, все-таки сумел вывести свою внедорожную громадину из грязи обратно на дорогу.
— Ну что, мужики, кто со мной? — предложил он приятелям. К нему вернулась его обычная хмурость, и улыбаться он перестал. — Я в обратку, до дому.
Лешка и Генка пожали плечами и сели в машину.
Виталик подумал и забрался на место рядом с водителем.
Сашка Король поглядел на них, махнул рукой: ладно, мол, поезжайте.
— За сетями присмотрю, — объяснил он, заворачиваясь с головой в брезентовую плащ-палатку. — Утром увидимся.
Но утром Эдика Козлова в деревне уже никто не видел. Он умотал в город, едва занялась заря, сразу после того, как развез по домам бывших корешей. Даже с матерью и отцом не попрощался.
Это больше походило на бегство — да это оно и было.
Только не помогло оно ему.
Спустя полгода Эдикова жена написала его родителям, что Козлов утонул на одном из островов Таиланда: поехал провести семейный отпуск с супругой и пасынком в чудесное место — райский уголок, тихий спокойный залив, окруженный коралловыми рифами. Море там теплое и спокойное и очень мелкое — с километр можно брести
Но Козлов утонул. Захлебнулся ночью в этом спокойном соленом блюдце, отражающем звездное небо. Пьян был, или сердце подвело — так и не выяснили. В райском уголке это не имело ни для кого значения.
А в родной деревне Эдика о его гибели говорили долго.
Сашка Король утверждал, что Эдикова смерть от воды была предрешена и даже прописана, как лекарство доктором, — в тот самый момент, когда Эдиковы воровские сети сгубили безобидного Валька Сороку, а душегуб Эдик, вместо того чтобы ответить за содеянное, смылся от всех заморочек по-тихому в город, строить личное счастье. Не повинился и не покаялся.
Потому-то Валёк Сорока и приходил на берег — напомнить Козлову про его забытые августовские сети с «уловом».
КОРАБЛИК
Ленинградская область
Море — необычная стихия. От него никогда не знаешь чего ждать. В старину у матросов было поверье, что огромные синие просторы, полные ветров и бурь, невиданных чудовищ, громадных волн и пугающих миражей — все это скопище чудес не просто масса соленой воды, а что-то вроде… чистилища для неприкаянных душ.
С точки зрения древних космогонистов в этом есть определенная логика. Если рай находится на небе, ад — под землей, то где же и поместить эту всемирную прачечную, где грязное отмывается добела, где познают цену настоящему, отбрасывая все фальшивое и приукрашенное?
Неудивительно, что странные истории и слухи не переводятся у моряков. Одна из таких историй — про мертвого капитана, бороздящего Балтику на небольшом ржавом суденышке. Всякий раз, когда оно появляется, у берега непременно стоит сильный туман, никто не видит его и не слышит. Но капитан — призрак это, демон или злой дух, неизвестно, — видит и слышит все. И его появление не бывает случайным…
Последние двадцать минут жизни Игорь с удовольствием вырезал бы. Если смотреть на свое существование как на кино, то пару эпизодов получасом ранее не помешало бы переснять.
Например, тот момент, когда он признался Вике, что не пошел на собеседование в крутую компанию, которой рулит ее знакомый. Игорю предлагали там должность супер-пупер-мега-босса, а он наплевал. И да — ее радостные слова о беременности, которые его совсем не обрадовали… Если говорить о чувствах, то единственное, что он ощутил: ловушка захлопнулась. Пути назад нет. А вперед ему совсем не хочется.
«Тебя ничего не волнует! Ты не думаешь о нашем будущем!» Ты, ты, ты…
Как объяснить любимой девушке, что просто не хочешь становиться мудаком под началом еще больших мудаков? Тем более что она-то уверена: именно в этом состоит ее прекрасное будущее… А ребенок? Ах да, еще и ребенок! К чему он тут?!