Темница тихого ангела
Шрифт:
Алиса обняла Николая и спросила:
– Тебя не коробит моя откровенность?
– Наоборот: мне даже льстит то, что такая девушка обратила на меня внимание.
– А Мишел Майлз?
– Мы просто друзья.
– Никогда не поверю. Я женщина, но все равно к Мишел неровно дышу.
– Она замужем, и у нее двое детей.
– А если бы я была замужем, это обстоятельство остановило бы тебя?
– Нет, конечно. А ты разве замужем?
– Была когда-то, но недолго. Муж оказался не по женской части. Отец застукал его с любовником на какой-то квартире, ничего не сказал, но за месяц скупил
– Сейчас у тебя есть кто-то?
– Сейчас у меня ты, и мне этого достаточно.
К вечеру они спустились во двор. Костюм Торганова оказался висящим на ручке двери, ведущей в апартаменты Алисы. Брюки и смокинг были тщательно отутюжены. Николай оделся, Алиса оглядела его внимательно, словно видела впервые, и тут же предложила отправиться ужинать в ресторан. После они заехали в какой-то клуб, где потанцевали немного, потом оказались в казино. Николай сделал несколько ставок, и последняя оказалась удачной. Он еще раз поставил весь выигрыш на чет, выпала двойка.
Это было его первое в жизни посещение казино. И первые выигранные деньги. Хотелось еще немного поиграть, но Алиса потянула его за рукав, сказав так громко, что оглянулись игроки, сидящие за соседним столом:
– Поехали домой – я тебя хочу.
Они проследовали через весь зал к выходу, на них оборачивались, узнавая, конечно же, популярную телеведущую и разглядывая ее спутника, стараясь угадать, кто это. Некоторые посетители даже сфотографировали их на камеры мобильных телефонов.
Следующий день они плескались в бассейне и поднимались в спальню, снова спускались к бассейну и снова спешили наверх. Ночь показалась им короткой.
А потом был понедельник. Но отрезвление так и не пришло.
Они обедали в Барвихе в небольшом ресторане, где негр-тапер на белом рояле негромко исполнял регтаймы Скотта Джоплина, как Алиса вдруг опомнилась:
– Сегодня понедельник? Так у меня в два часа дня запись новой программы!
Оба еще в субботу утром отключили мобильные телефоны, чтобы никто не мешал им, а теперь наконец вернулись в реальный мир.
– В два часа запись, а уже начало четвертого.
И они помчались в столицу. Алиса вела свой родстер так, что у Торганова замирало сердце, несколько раз ему казалось, что все – столкновение со встречной машиной неизбежно, но Алиса умело вклинивалась между двумя попутками и, пропустив встречную, снова вдавливала в пол акселератор. У поста ГИБДД их все-таки остановили. Подошел инспектор, откозырял, но тут же узнал сидящую за рулем девушку и расплылся в улыбке:
– Автограф не дадите?
И с плохо скрываемой неприязнью оглядел Торганова.
Алиса достала из сумочки стодолларовую банкноту, расписалась на ней, протянула инспектору, и машина рванула с места.
«Я люблю ее, люблю, – пронеслось в голове Николая, – она красива, сексапильна, популярна,
– Ну что ты так смотришь, – сказала она, почувствовав его взгляд, не оборачиваясь и продолжая следить за дорогой, – словно запоминаешь перед долгой разлукой.
– На сколько бы мы ни расставались, я буду очень скучать.
– Не успеешь: я приеду к тебе вечером.
Он вылез, родстер рванул и тут же затормозил. Задним ходом Алиса подогнала автомобиль к Торганову и крикнула через опущенное стекло:
– Я, кажется, начинаю любить тебя.
И умчалась.
«Кажется, начинаю…» – ту же самую фразу написала ему Мишел на своей фотографии, вспомнил Николай.
Слава богу, что первое его интервью было назначено на вторник.
Он ждал Алису, а явился Пал Палыч. Шабанов поставил на стол бутылку виски и осмотрел квартирку.
– Надо поговорить.
Николай напрягся, догадываясь, что разговор пойдет об его отношениях с дочерью Пал Палыча, но тот, откручивая пробку с бутылки, сказал:
– Твой российский паспорт готов. За это по тридцать капель.
Он наполнил подставленные Торгановым рюмки. После чего достал из кармана паспорт, раскрыл его и положил на стол.
– Вот здесь распишись. Только поставь русскую подпись.
Что Николай и сделал, удивляясь оперативности, с которой был подготовлен документ, удостоверяющий его российское гражданство.
– Теперь о главном. В пятницу ты станешь членом Комиссии по помилованию, но прежде встретишься с академиком Локотковым. Старик имеет право знать, с кем ему придется работать.
– Имеет, – согласился Торганов.
– Тогда и за это по тридцать капель.
Выпили, и Пал Палыч сразу поднялся.
– Пойду я.
Он подошел к двери и уже взялся за ручку, но обернулся.
– Чуть не забыл. Мне все известно про ваши отношения. Я – не слишком строгий отец, позволяю Алиске многое. Но тебе скажу: обидишь ее – огребешь кучу неприятностей. Ты понял?
– Да уж родной язык не забыл. А почему вы решили…
– По кочану, – перебил его Шабанов, – я не запугиваю, а просто говорю, что Алиска – девочка хорошая, не надо ее обижать.
Он ушел, а Торганов не мог понять: расстроен или нет Пал Палыч известием о связи дочери с известным, теперь уже российским писателем. И вообще, что он за человек? Почему у государственного чиновника, пусть и высокопоставленного, такая роскошная резиденция с кучей охраны? И день рождения дочери наверняка обошелся в немалую сумму.
Николай решил узнать что-нибудь у отца, набрал номер, но трубку сняла младшая сестра.
– Привет, привет, – затараторила она, – а я как раз собиралась тебе звонить. Купила сегодня газету «Калейдоскоп», где про всех звезд пишут. А там больша-ая статья про то, что у Алисы Шабановой новый бойфренд. Догадываешься кто?
– Откуда мне знать?
– Хватит притворяться! – обиделась сестра. – Там все про вас написано. И даже фотографии есть: вы в казино вместе, потом в ресторане, а главная – на которой вы целуетесь возле ее дома! Я вырезала и в твое досье поместила.